Письмо себе. Из 1984-го

Посвящается всем патриотам страны, в которой за меня решают, что мне можно читать, чего хотеть и о чём думать. И всем завсегдатаям АТ, которые в эти дни ничего про это не написали. Да! И лично человеку (?), прячущемуся под псевдонимом Николай Берг.

Я сижу в камере. Свет — холодный. Рядом — никого.
Но я ещё — Я. И мне дают лист и ручку. Одну минуту.
Я пишу, торопясь и смазывая чернила:

Мне. Самой. И всем, кто не должен выжить, но ещё дышит.

Я знаю: они хотят, чтобы я забыла.

Забыла, что можно любить — по-настоящему, а не “одобрять”.

Забыла, что язык может быть не для лозунгов, а для размышлений, понимания и признаний.
Забыла, что в нём были слова “честность”, “стыд”, “не хочу”.

Забыла, что дважды два — четыре, а не пять по приказу и не три — от страха.

Я знаю, чего они добиваются и зачем.
Я вижу, как они пытаются выжигать меня — слой за слоем.

Но я ещё есть.

Во мне ещё жива та, что говорила неправильно.
Кричала, когда надо было молчать, и молчала, когда все кричали.
Смеялась и плакала не вовремя.
Писала то, что думала и чувствовала, а не по разрешению и не по заказу.

Она ещё здесь.

И если сейчас меня сломают — она всё равно была.

Была тем, что нельзя запретить.
Была живой.

И они всегда будут бояться этого.

Потому что даже в этой камере, даже без слов, даже в страхе — я не стану повторять их ложь.

Я помню.

И пока я помню — они не победили.

Я. Та, что ещё не погасла.