Деточка, все мы немного Карлсон…

Случайно выяснилось, что многие мои знакомые не любят Карлсона. Книжка хороша, мультик шедеврален, на сам Карлсон… Наглец, обжора, безответственный тип, эгоист, который всячески эксплуатирует Малыша и подставляет его при каждом случае. И всё ломает. С таким нельзя водиться, он плохому научит. 

Вроде всё логично, да. И какая в целом разница, нравится-не нравится, главное книжка весёлая! Весёлая же? По крайней мере, Карлсон только и делает, что веселится. И всех вовлекает. Кого через не хочу, кого через не могу – пустяки, дело житейское. По итогу даже Фрёкен Бок его приняла. Негодяя этого.

Так кто он? Маленький человечек с пухлыми формами, «мужчина в полном расцвете сил». Он взрослый. И он – карлик. Недомерок, урод, изгой, отброс общества. Тулуз-Лотрек без графского поместья. Добрая писательница подарила ему каморку на крыше многоквартирного дома и пропеллер с моторчиком, чтобы он мог туда добираться. Больше у Карлсона нет ничего. Нищеброд и неудачник.

Вероятно, он подворовывает. Наличие пропеллера сильно способствует. Но не работает на криминальные структуры! Тырит по мелочи, чисто на прокорм, не для перепродажи.

Он обжора и очень любит плюшки. Но это естественно для того, кто живёт впроголодь.

У него нет и не может быть работы, положения в обществе, друзей. С ним нельзя заводить дружбу. Нельзя приятельствовать. Даже здороваться. Он неблагонадёжен, маргинал, общаться с ним – рисковать репутацией добропорядочного гражданина. А репутация, как ни крути, тоже капитал. Даже на этом сайте.

Карлсону нельзя попадаться. Если добропорядочные граждане его обнаружат, они сломают каморку и вырвут пропеллер. Это будет конец. Совсем конец. Поэтому он вынужден оставить Малыша на крыше, попросив: «Не рассказывай пожарным, что я здесь живу».

Добропорядочные граждане гуманны и проповедуют доброе отношение к животным. Кто не наблюдал умилительной картины, когда сердобольная тётенька кидает белый батон «бедной бездомной собачке». Эта же тётенька брезгливо скривится в сторону бедного бездомного человека. Карлсон видел это много раз. И его вопль «я же лучше собаки» - не бравада. Этот крик души. Когда твой единственный друг предпочитает тебе собаку – это больно.

Для единственного друга хочется быть самым-самым. Во всём. Даже самым больным в мире. Карлсон вдохновенно играет самого больного в мире человека – не ради банки варенья. Хотя конечно же слопает и варенье, и печенье, и шоколадочку. Всё, в чем проявится искренняя и чистая, а потому – исцеляющая, забота маленького друга. 

Другого раза не будет. Как не было все предыдущие разы, когда никто не принес тёплый морсик, не сбегал за лекарством, не сделал компресс на голову, не посидел рядом, не выразил готовность помочь, не порадовался выздоровлению… Когда никому не интересно, здоров ты или болен, жив ли ещё и есть ли ты вообще – это кромешное и безнадёжное одиночество.

Малышу уже семь, он скоро вырастет - чужие дети удивительно быстро растут! – и постарается забыть о сомнительном знакомстве. Он сам признает Карлсона воображаемым другом и посмеется с другими, каким был маленьким и глупым. Общество примет его – и он осознанно отринет прошлое, чтобы быть достойным настоящего. 

Ещё немного постаревший Карлсон, обессиленный жаром «около сорока», не способный не то, что взлететь, но даже налить себе воды, улыбнётся пересохшими губами. В его жизни была целая одна банка варенья! И целый один настоящий друг. И может быть, то варенье снова его исцелит. Ведь всё было настоящим.

Одна банка варенья за всю жизнь – не так уж много. А сравнивать человека с собакой вообще не этично.