О последнем русском наследнике

30 июля (12 августа по новому стилю) 1904 года в окрестностях Санкт-Петербурга, в Петергофе, в семье последнего российского монарха, Николая II, и его супруги, императрицы Александры Федоровны, появился на свет единственный наследник престола Российской империи – цесаревич Алексей. Он стал пятым и долгожданным ребенком императорской четы, о котором родители искренне и часто возносили молитвы, в том числе во время празднования канонизации Серафима Саровского 17-19 июля 1903 года.

По материнской линии Алексей получил в наследство гемофилию, передатчиками которой являлись некоторые потомки английской королевы Виктории (1837-1901). Наличие заболевания стало очевидным уже осенью 1904 года, когда у двухмесячного ребенка начались сильные кровотечения. Даже незначительная ссадина могла представлять угрозу для жизни; сосуды мальчика были крайне уязвимыми, и любое незначительное воздействие могло привести к разрыву, а кровотечение из носа или легкая царапина могли иметь трагические последствия, в то время как для обычного ребенка эти травмы были бы безопасны. С самого раннего возраста за цесаревичем был установлен особый надзор и постоянный контроль, в связи с чем по рекомендации врачей к нему были приставлены телохранители: боцман Деревенько и его помощник Нагорный, состоявшие на службе на императорской яхте.

Он вполне наслаждался жизнью, когда мог, как резвый и жизнерадостный мальчик. Вкусы его были очень скромны. Он совсем не кичился тем, что был наследником престола, об этом он всего меньше помышлял. Его самым большим счастьем было играть с двумя сыновьями матроса Деревенько, которые оба были несколько моложе его. У него была большая живость ума и суждения и много вдумчивости. Он поражал иногда вопросами выше своего возраста, которые свидетельствовали о деликатной и чуткой душе. (П. Жильяр.)

Жительница Царского Села С.Я. Офросимова делится следующими впечатлениями: «Наследник Цесаревич имел очень мягкое и доброе сердце. Он был горячо привязан не только к близким ему лицам, но и к окружающим его простым служащим. Никто из них не видел от него заносчивости и резкого обращения. Он особенно скоро и горячо привязался именно к простым людям. Любовь его к дядьке Деревенько была нежной, горячей и трогательной. Одним из самых больших его удовольствий было играть с детьми дядьки и быть среди простых солдат. С интересом и глубоким вниманием вглядывался он в жизнь простых людей, и часто у него вырывалось восклицание: «Когда буду царем, не будет бедных и несчастных! Я хочу, чтобы все были счастливы».

Все близкие к Алексею отмечали его глубокую веру. Дошли до наших дней письма цесаревича, в которых он поздравляет родных с православными праздниками, а также его стихотворение «Христос Воскрес!», которое он отправил своей бабушке, вдовствующей императрице Марии Федоровне. 

По воспоминаниям С.Я. Офросимовой: «Идет праздничная служба… Храм залит сиянием бесчисленных свечей. Цесаревич стоит на Царском возвышении. Он почти дорос до Государя, стоящего рядом с ним. На его бледное, прекрасное лицо льется сияние тихо горящих лампад и придает ему неземное, почти призрачное выражение. Большие, длинные глаза его смотрят не по-детски серьезным, скорбным взглядом… Он неподвижно обращен к алтарю, где совершается торже-ственная служба… Я смотрю на него, и мне чудится, что я где-то видела этот бледный лик, эти длинные, скорбные глаза».

С 8 марта 1917 г. Царская Семья находилась под арестом в Царском Селе, а 1 августа была от-правлена в ссылку в Тобольск, где находилась в заключении в доме губернатора. Здесь Государю удалось осуществить мечту о том, чтобы самому заняться воспитанием сына. Он давал уроки Цеса-ревичу в мрачном доме в Тобольске. Уроки продолжались в нищете и убожестве екатеринбургского заточения, куда императорскую семью перевезли весной 1918 г.

Жизнь императорской семьи в доме инженера Ипатьева была организована по строгим правилам тюремного режима: полная изоляция от внешнего мира, урезанный рацион, ежедневные прогулки, обыски и враждебное отношение охраны. Еще находясь в Тобольске, Алексей упал с лестницы и получил серьезные травмы, после которых долго не мог нормально ходить, а его состояние в Екатеринбурге резко ухудшилось.

В эти тяжелые времена семью объединяла общая вера, молитва, надежда и терпение. Алексей всегда присутствовал на церковных службах, сидя в инвалидном кресле, у его изголовья висели иконы на золотых цепочках, которые впоследствии были украдены охранниками. Враждебно окруженные, узники обращались к религиозной литературе, находя в ней поддержку, укреплялись примерами мучеников и готовились к трагическому концу.

Цесаревич Алексей не дожил до четырнадцатилетия всего несколько недель. В ночь на 17 июля 1918 года он был жестоко убит вместе с родителями и сестрами в подвале дома Ипатьева. Тела царской семьи были залиты серной кислотой и сожжены, а потом закопаны у Ганиной ямы.