К "концертному" флэшмобу

Присоединяюсь к флэшмобу "На бис!" от KreatiFF: "Ваш ГГ на концерте! (а не просто слушает музыку)".
И несу отрывок из "Дочери Хранительницы".

Итак:

Добрела́ Танька до костра с опущенной головой, понуро плюхнулась на плед. Закружились вихрем в ее памяти воспоминания — Университет, родная «двоечка», приятели-однокурсники. Кажется, никто из них, даже подлиза Серен, не напоминали ей никогда ни о высокородном происхождении, ни о сидовских ушах — такое сочли бы чем-то неуместным, даже неприличным.

Опомнилась она от звона струн. Подняла голову, повернулась на звук. Гвен, устроившись на пеньке и прижав арфу к правому плечу, подкручивала на ней колки. Странное дело: голос настраиваемой арфы, поначалу беспомощный, как у неопытного певца, потом всё более уверенный, быстро прогнал прочь досаду. Улетучилась обида, сами собой взметнулись вверх опустившиеся было уши. Конечно же, она непременно всё объяснит Гвен, прекратит это недоразумение!

А потом Гвен заиграла. Нехитрая и вроде бы знакомая-презнакомая мелодия зазвучала под звездным небом, разнеслась по окрестностям. И тут же всё вокруг преобразилось, стало таинственным, чудесным, заколдованным — и равнина, и деревья, и люди. Едва различимый вдали пологий холм превратился вдруг в спящего дракона, огромного, величественного и почему-то совсем не страшного. Старый дуб обернулся могучим энтом, покинувшим свой заповедный лес, вышедшим к людям на свет костра и пристроившимся послушать неведомые ему камбрийские песни. А маленький, в половину обыкновенного человеческого роста, господин Эрк, обутый в огромные желтые башмаки... Да уж не спрятаны ли в этих башмаках покрытые курчавой шерстью ступни полурослика?! Вот наденет он сейчас себе на палец волшебное колечко да и исчезнет, растворится в воздухе!

Казалось, колдовство арфы подействовало на всех. Притихла, прижавшись к Таньке, всегда такая неугомонная Орли. Санни вдруг осторожно поднялась на ноги и, вытянув шею, неподвижно застыла. Эрк тоже замер, и лишь губы его едва заметно шевелились в беззвучном, неслышном даже для сидовского слуха шепоте. И только Гвен, казалось, не изменилась: все так же прижимала она арфу к плечу и, самозабвенно зажмурясь, перебирала тонкими пальцами струны.

Неожиданно руки Гвен замерли. Голос арфы на мгновение стих. Ослепительно улыбнувшись, Гвен тряхнула головой, так что из-за уха ее выскользнула и свесилась на щеку длинная прядь пышных черных волос, и вновь заиграла — чуть тише, чуть быстрее и вообще как-то неуловимо иначе. Аккорд, другой, третий — и тут вдруг мелодию подхватил Эрк, запел громким и неожиданно звучным голосом, растягивая слова:

 

Как-то раз на ферме Брака

Репка выросла, а в ней

Вдруг нашлась его собака

Через много-много дней.

 

Эрк закончил куплет, замер. Перебивая звук арфы, вдруг хихикнула и тут же испуганно ойкнула Орли. Танька обернулась к подруге и невольно улыбнулась: та нетерпеливо ерзала на пледе и самозабвенно смотрела на певца во все глаза, приоткрыв рот от восторга. Зато Санни так и стояла неподвижно, как статуя, и только раскрасневшиеся щеки выдавали ее волнение. А волшебство музыки, несмотря на забавное содержание песни, и не думало исчезать: всё так же таинственно взирал на сиду сквозь приоткрытые морщинистые веки старый энт-дуб, так же роились над костром чудесными светлячками искры, так же загадочно мерцали звезды на отсвечивавшем серебром ночном небе.

Между тем арфа Гвен, издав несколько звучных аккордов, вновь заиграла тише. И опять раздался голос Эрка, с самым серьезным и невозмутимым видом выпевавшего еще одну веселую нелепость:

 

Раз воткнул проказник Йори

В рыбку ветку по весне –

Через год поймал он в море

Семгу с деревцем в спине!

 

Гвен перебирала струны и довольно улыбалась. А девушки — те от души веселились. Орли больше не сдерживалась, хохотала взахлеб. Санни тоже смеялась — сначала тихонько, совсем робко, потом всё громче и громче. Да и сама Танька прыснула в кулак, до того явственно предстала в ее воображении громадная рыбина, украшенная не просто деревцем — могучим раскидистым вязом. А Эрк закончил куплет и, пропустив пару аккордов арфы, запел следующий:

 

От ворон спасая ниву,

Клеем смазал иву Рис –

Вместе с ивою ретиво

Птички в небо унеслись!

 

Куплет этот неожиданно оказался последним — и вовсе не по воле певца. Не успел Эрк перевести дух, как позади него откуда ни возьмись объявилась закутанная в рваный темный плед фигура.

— Эй, Свамм! — раздался недовольный голос Робина. — Нашел время песни распевать!

Жалобно тренькнув, замолкла арфа. Разом стих веселый девичий смех. А Робин возмущенно продолжил:

— Вы что тут, с ума посходили? Я и так шерифовых кэрлов еле отсюда увел!

И тут же развеялось волшебство, кончилась сказка. Не стало больше ни старого мудрого энта, ни спящего дракона, ни роя светлячков над костром. Да и сам костер вдруг потерял силу, померк, скукожился.

Эрк вздрогнул, растерянно оглянулся. Испуганно вскочила, едва не уронив арфу, Гвен. Побледнев, ахнула Санни. А вдалеке, в той самой стороне, где виднелся еще недавно казавшийся спящим драконом лесистый холм, вдруг раздался пронзительный и протяжный крик неясыти.

Робин мрачно покачал головой, пробормотал себе под нос:

— Ох, и дурная примета...

И тут же Орли дотронулась до Танькиного плеча, встревоженно зашептала по-гаэльски:

— Этнин, Этнин, кто это? Сова?