Уже очень скоро 27 июля очередная глава, где...

Сентябрь выдался необычно спокойным, словно затаившимся перед чем-то важным. Город утопал в мягком свете закатов, а воздух был наполнен тревожным ожиданием, скрытым под уютной рутиной. В обычной квартире, среди привычных дел, вдруг что-то сместилось — словно ткань привычного быта натянулась и треснула. Телефонный звонок пришёл как чужой сигнал из другого слоя реальности, нарушая устоявшееся течение вечера.

Так началась история странного приглашения. Черная машина с пропуском Академии наук у подъезда, строгий водитель, путь через вечернюю Москву. Всё вокруг оставалось неизменным: улицы, троллейбусы, прохожие, — и в то же время мир уже немного дрожал, как поверхность воды перед грозой.

В административном здании ему открылись двери, куда, казалось бы, не заглядывал никто со школьным ранцем. Там не было ни показной строгости, ни торжественности — лишь сдержанная целенаправленность. На том уровне интересовались не возрастом, а чем-то иным — способностью видеть в хаосе порядок и считывать невидимые линии взаимосвязей в огромной машине государства.

В кабинете разговор принял странный оборот — про системы и их устойчивость, про искажённые сигналы и обратные связи. Здесь задавали вопросы, на которые не было готовых ответов в учебниках, и не искали красивых фраз. Искали что-то иное — способность видеть целое в разрозненном, слышать тишину в гуле системных помех.

В этом разговоре не было места восторгу — лишь строгая, почти математическая сдержанность. На прощание звучали простые числа вместо лозунгов. Испытание оказалось не в теории, а в умении моментально выдать точный результат — как будто суть человека можно узнать в умении молниеносно считать.

Но поездка не закончилась роскошью служебного авто. Мир вернулся к своему равнодушному течению, и путь домой лежал уже снова на метро и автобусе, сквозь осеннюю темноту. Только сам он уже вернулся иным. Что-то сдвинулось в тканях привычного, и было ощущение, что мир приоткрыл перед ним какой-то скрытый слой.

Потому что был у него секрет, о котором никто не догадывался. Секрет, выходящий за пределы теорий, моделей и даже власти. Умение переступать границы времени, выскальзывать из привычной реальности в доисторические миры, где законы логики смеялись над ним из-за густых зарослей мха и папоротников.

В одном мире он сидел за кухонным столом и разговаривал с руководством государства, в другом — ступал босыми ногами по влажной, первобытной почве, изучая мир, в котором его разум оставался самым сильным оружием. Но даже там, за миллионы лет до привычного времени, он не мог унести с собой ничего материального. Только знание, только мысли, только расчёты, способные превращать хаос в смысл.

И лишь он один знал: путешествие только начиналось.