Реквием по детским мечтам
Автор: Сергей Моголь(спонтанные мысли)
Они лежат на дне памяти, как пожелтевшие письма, которые я не решаюсь перечитать. Те мечты — воздушные, невесомые, вырезанные из света и ветра. Каждая будто кусочек разноцветного стекла, через который я смотрел на мир, превращая серые дни в калейдоскоп чудес. Хотел стать капитаном, что бороздит океаны в картонной коробке; рыцарем, спасающим принцессу от дракона под кроватью; изобретателем, который смешивал звёздную пыль с маминым вареньем. Тогда будущее было огромным, как небо, и таким же близким — стоило лишь протянуть руку.
Годы прошли, как трудолюбивые дворники. Сложили фантазии в пыльные коробки, заменили их списками дел, цифрами в кошельке, потрескавшимися и давно сломанными отцовскими часами. Жизнь оказалась не сказкой, а черновиком, где чужими карандашами выводили: «надо», «подожди», «нельзя». Иногда, в тишине между звонками будильника, я слышу их — те детские голоса, что звали играть в прятки. Выглядываю в окно, но вместо друзей вижу лишь асфальт, мокрый от дождя,
Теперь, когда вечерние тени длиннее дней, а в зеркале всё явственнее проступают отражения отца и деда, понимаю: мы хороним мечты по одной, как осенние листья. Не громко, не в церквях, а тихо — за чашкой кофе, в промежутке между вдохом и выдохом. Прощаемся, даже не заметив. Лишь где-то в глубине, под рёбрами, остаётся лёгкий ожог, будто прикоснулся к лампочке, которая когда-то светила ярче солнца.
Но, может, они не исчезают? Может, просто растворяются в нас, как сахар в чае, делая горечь будней чуть слаще? Или становятся тем самым лунным светом, что струится по подоконнику, напоминая: даже если ты не долетел, сам факт, что когда-то оторвался от земли — уже подвиг.
Спите, мои невозможные. Спите под шёпот дождя и скрип старых половиц. Я сложу вам колыбельную из тишины, из пылинок в солнечном луче, из стука собственного сердца. Вы были первой молитвой, первым полётом, первой любовью — чистой, как зимнее утро. А я… я всё ещё стою здесь, седой и сгорбленный, держа в ладонях осколки той веры. И, кажется, если присмотреться — они всё ещё светятся.