Новенькое про Зомби.

Автор: Игорь Подус

Шустрый

Вырвавшись из липких объятий кошмара, я с жадностью втянул распахнутым ртом спертый воздух. Веки, словно чугунные заслонки, поддались с трудом, пропуская в сознание мутное марево. Левый глаз, расклеившись почти полностью, явил взору расплывчатые бурые пятна, двоящиеся в мутной пелене. Тусклый свет, будто пробиваясь сквозь толщу застывшего тумана, едва касался лица.

Зубы выбивали дробь от пронизывающего холода, и сквозь болезненное забытье, как сквозь плотную завесу, начали прорываться ощущения. Закоченевшее тело медленно пробуждалось, вспыхивая очагами тупой, ноющей боли. Не знаю, сколько времени я провел в этом оцепенении, но внезапно, словно удар хлыста, электрический импульс пронзил мышцы, выгнув тело в мучительном спазме. В ушах гулко застучал метроном бешеного пульса, отсчитывая секунды жизни, возвращающейся из небытия.

Когда волнообразные судороги отступили, холод слегка ослабил свою хватку, а онемевшие конечности начали робко подчиняться воле. Руки уперлись в податливую преграду, оказавшуюся пленкой из обыкновенного полиэтилена. Нащупав рваную дыру в районе груди, я потянул за ее края.

Рвущийся материал затрещал, и свежий воздух хлынул внутрь пластикового мешка, обжигая легкие. Несколько судорожных вдохов позволили понять, что внутри узилища царит тошнотворный смрад гниющей плоти.

Взбрыкнув, как дикий зверь, я с остервенением принялся рвать пленку, скользя ногами по отвратительной хлюпающей жиже, скопившейся на дне зловонного саркофага. Зарычав утробно, словно раненый волк, я сумел протиснуть голову в расширяющуюся дыру и в полумраке разглядел серую громаду каменной стены. Продолжая отчаянно выкарабкиваться, я сначала услышал, а потом и увидел плещущуюся невдалеке воду.

Вода!

Нестерпимая жажда вытеснила все мысли, подчинив волю единственному исступленному желанию.

– Пить… – скрипучий шепот сорвался с потрескавшихся губ.

Вырвав нагое тело из липкого плена мешка, я рухнул в мокрый мусор и пополз к вожделенной воде. Обжигающе холодная, она мгновенно приняла меня в свои объятия, накрыв с головой. Вынырнув, я начал жадно, взахлеб пить, лишь на краткий миг прерываясь, чтобы судорожно вдохнуть воздух.

Я глотал ледяную воду, пока не свело желудок, потом принялся отдирать с глаз запекшуюся корку, Трясясь от холода, заставил себя остановиться и взобраться назад на шаткий мусорный островок.

Дрожа как лист на ветру, подумал, что сейчас околею, но в этот момент нечто теплое коснулось спины. И в тот же миг яркий, ослепительный свет залил окружающее пространство.

Протерев глаза, я наконец-то смог их открыть и поднял голову. Рот непроизвольно распахнулся от изумления, когда до сознания дошло, что находится передо мной. Над невысокой стеной возвышалась невообразимо гротескная конструкция, а на ней стоял огромный великан.

– Да ну нах!.. – выдал я и я замер, уставившись на монструозного вида памятник Петру Первому, творение некогда плодовитого Церетели.

– Москва…

Нервный смешок непроизвольно вырвался из глотки. В голове заметались панические мысли.

– Какого лешего я здесь делаю? Мля… Да как же так? Вот мля… – бормотал я в полном замешательстве.

Отчаяние нахлынуло внезапно и захлестнуло с головой. Если судить по памятнику, то я нахожусь в самом центре чумной Москвы, захваченной два года назад миллионами взбесившихся зомби. Насколько я знал, ни одна из отправившихся сюда боевых групп не вернулась. Внезапно вспомнилось, с каким трудом мне самому удалось вырваться из этого города, и по телу пробежала нервная дрожь.

Пока я сидел, укрывшись за изломанными силуэтами домов, солнце полностью вышло из-за горизонта, в очередной раз осветив мертвый город. Увиденное не предвещало ничего хорошего. На соседнем островке, в куче мусора застряли два раздутых трупа, которые, видимо, как и меня, принесло сюда течением.

Тошнота резко подступила к горлу, и поток выпитой воды хлынул наружу. Это продолжалось, пока спазмы не сжали пустой живот. Стараясь не смотреть на мертвецов, я выпрямился и провел рукой по лысой голове. На затылке обнаружился рубец, покрытый запекшейся коркой. Ощупав себя, я наткнулся на воткнутую в руку иглу от капельницы и свежую рану на ноге. Опыт подсказывал, что это огнестрел – пистолетная пуля прошила навылет левую икру.

– Да что, мля, происходит?

Уставившись на лежащий у ног пластиковый мешок с топорщившимися кое-где воздушными пузырями, я хмыкнул. Некоторые из пузырей все еще оставались надутыми.

Переноску для зараженных я узнал сразу. Точно такие же я находил в контейнерах с лекарствами, скинутых с военных самолетов. Оставалось понять, кто меня в нее засунул? Догадка тут же пронзила сознание. В капсулу меня могли поместить только свои. Скорее всего, парни из взвода разведки майора Карпова. Но непонятно одно – на кой хрен им понадобилось в меня стрелять?

Хотя парней можно понять. Даже третье заражение подряд одним из новых штаммов постоянно мутирующей заразы на моей памяти пережить никто не смог. А я – по какой-то необъяснимой причине – пережил седьмое.

Смутные тени последних воспоминаний промелькнули в гудящей голове. Кажется, я видел майора Карпова с доком. Затем мне кто-то что-то выговаривал. Следом раздались выстрелы, а потом была боль, много боли и мучительное забытье. Я напрягал память, но так и не смог восстановить в сознании даже смутную картину произошедшего.

Судорожные размышления прервал нечеловеческий вопль, донесшийся со стороны Пречистенской набережной.

– Чумные… – прохрипел я и тут же попытался забраться на слегка наклоненную каменную плиту.

Пальцы без труда нащупали шов, и заметно исхудавшее тело неожиданно легко для раненого перемахнуло через верхнюю кромку.

Пригнувшись, я внимательно огляделся и только теперь осознал, что передо мной предстал совершенно другой город. У части зданий обвалились кровли. Окна зияли обугленными провалами. Всюду возвышались заросшие травой груды кирпича и обломков бетона, а сгоревшие остовы машин образовали ржавые заторы вдоль набережной.

Пришло трезвое осознание, что мои шансы выбраться из города ничтожно малы. Мне повезло, что сейчас утро и большинство зомби погружены в летаргический сон, спрятавшись в своих норах.

Интересно, сколько времени прошло после того, как я, обнаружив все признаки нового заражения, свалил из рабочего поселка? Маша наверняка сходит с ума. Эх, подать бы ей весточку, что жив. Беркут с майором Карповым наверняка что-нибудь придумали бы.

Отогнав несвоевременные мечты, я решил, что сейчас нужно просто попытаться выжить и для начала найти хоть какую-то одежду, да и еда с чистой водой тоже не помешали бы.

Обогнув основание памятника, я перебрался через покосившийся пешеходный мостик и, крадучись, побрел вдоль развалин обрушившегося здания. Чисто на автомате мозг определил, что здесь упала авиационная бомба. Скорее всего, ФАБ-3000. Обогнув кучу разных обломков, я увидел подтверждение этой догадки – впереди зияла огромная воронка, разрушившая дорогу и снесшая часть набережной.

После заражения город какое-то время бомбили, но кто и зачем это делал, из наших не знал никто. Не знали об этом ни старосты поселка эвакуированных, ни администрация Зареченского анклава, имеющая прямую связь с большой землей.

Поминутно оглядываясь, я медленно продвигался вдоль набережной и потихоньку добрался до подъема на пешеходный мост, ведущий к храму Христа Спасителя.

Осторожно поднявшись по мраморной лестнице, замер, не решаясь двинуться дальше. Над мостом торчали фонари ночного освещения, и почти на каждом из них висел примотанный проволокой обгорелый скелет.

Почувствовав опасность, я долго осматривал ближайшие дома. Боязнь увидеть даже малейшее движение заставляла непроизвольно пригибаться. Взгляд надолго остановился на храме, возвышающемся на противоположном берегу. Ведущий к нему переход был взорван посередине.

Обнаружив, что пути на ту сторону нет, я инстинктивно выдохнул с облегчением. Знал, что мой рабочий поселок находится в том направлении, но проходить мимо собора не хотелось до дрожи в коленях по какой-то необъяснимой причине.

Храм сиял лучезарной белизной, золотые купола горели на солнце, как и прежде, до эпидемии, но под кожей змеился страх, исходящий именно с того берега. И словно в подтверждение моих опасений над величественным зданием взметнулась, закручиваясь в гигантскую спираль, стая ворон.

Вот только эти вороны почему-то не каркали, да и дергались в небе как-то странно. Неужели слухи о зомбированных птичках – это правда?

Развернувшись, я без малейших сожалений побрел в противоположную сторону и, прошагав несколько сотен метров, добрался до более-менее целого здания. В выбитых окнах кое-где виднелись занавески, говоря о том, что бушевавшие вокруг пожары сюда не добрались.

Примериваясь, как поаккуратнее обойти битое стекло, усыпавшее асфальт перед распахнутыми дверями вестибюля, я внезапно почувствовал чужой взгляд. Резко развернувшись, увидел в тридцати метрах мужика в грязном желтом пуховике.

Лицо незнакомца скрывала дешевая медицинская маска. Здоровенный зараженный не сводил с меня налитых кровью глаз, явно готовясь рвануть вперед. И в тот самый момент, когда я подумал, что сейчас-то все и начнется, из-за угла вынырнули еще пятеро чумных.

На лицах – грязные маски. На телах – лохмотья и защита из ржавых железок. В руках – обломки арматуры, трубы, ножи и топоры.

«Третий тип зараженных: семейные или деловые», – обреченно констатировало сознание. Эти перманентно чумные мутанты всегда используют простейшее оружие, кое-что помнят из прошлой жизни и сбиваются в небольшие стаи семейного типа. Когда их собирается слишком много под властью сильного вожака, они становятся опаснее зомби второго и первого типа. Без автомата мне с этой группой не справиться, да и на таком коротком расстоянии даже он навряд ли поможет – уж больно они быстрые и живучие. Кто-нибудь из этой шестерки все равно до меня доберется и успеет воткнуть в печень ржавую заточку.

Непроизвольно взглянув на обломки асфальта под ногами, я ухмыльнулся. Стоит только попытаться нагнуться за одним из них, и это вызовет у чумных приступ спонтанного бешенства. И тогда они кинутся на меня, словно берсеркеры, и не остановятся, пока не разорвут на куски.

Неожиданно самый здоровый из чумных стянул с носа маску и начал принюхиваться. На неестественно желтом, но сохранившем почти человеческую форму лице промелькнула гримаса удивления. Что-то прорычав своим, он придержал за рукав фуфайки того, кто без команды рвался в мою сторону.

После этого мы около минуты стояли и смотрели друг другу в глаза. Затем здоровяк снял с плеча незамеченный ранее детский рюкзак и, покопавшись, достал из него пластиковую бутылку и жестяную банку без этикетки.

Поставив все это перед собой, он, не отрывая от меня алых глаз, медленно кивнул. Не знаю зачем, но я незамедлительно кивнул в ответ. После этого вожак гортанно хыкнул, и из-за угла начали появляться новые чумные. Их были десятки. Большинство – мужики, но попадались и женщины с детьми, цеплявшимися за грязные лохмотья, будто мелкие обезьяны. Чумные цепочкой пересекли дорогу и практически бесшумно скрылись между домами, при этом стараясь идти в тени. Оставшийся в одиночестве вожак снова мне кивнул и, не дожидаясь ответа, исчез за углом.

Подняв с асфальта половинку кирпича, я простоял несколько минут, ожидая подвоха. Потом подошел к оставленным предметам и импульсивно вскрыл заводскую пробку. Понюхал содержимое литровой бутылки и, не задумываясь, принялся жадно пить солоноватую минеральную воду. Выпив все до дна, схватил жестяную банку и рванул за кольцо.

Судорожно запихивая в рот рыбную консерву, я чувствовал, как в затуманенном сознании рождается тревожная мысль об опасности нового заражения из-за злостного несоблюдения норм санитарии.

Это заставило меня горько ухмыльнуться – ведь в захваченном чумными городе невозможно не заразиться. Остается только надежда на приобретенный иммунитет к самым распространенным штаммам вируса.

Я брел по Большой Якиманке, всматриваясь в пейзажи мертвого города, а в голове рождались сотни вопросов. Что происходит? Почему семейные не напали? Я же легкая добыча. Неужели их смутил мой ввалившийся живот и выпирающие ребра?

Каждый раз заходя в тень, я начинал трястись от холода. Появлялось желание срочно найти хоть какую-то одежду. К тому же желудок всю дорогу возмущенно бурчал, сигнализируя, что ему мало одной банки просроченной рыбы.

Более-менее целые здания периодически попадались, но забираться в темные коридоры разгромленных вестибюлей и подъездов я опасался, ибо чувствовал таящуюся там опасность.

Решив справиться с этим наваждением, я подошел к широкому пролому, зияющему в одной из стен. Поднял кусок водопроводной трубы, прислушался и наконец решился заглянуть внутрь.

Взобравшись на кучу строительного мусора, быстро осмотрел просторное офисное помещение, покрытое толстым слоем сухих листьев. За раскиданными столами заметил лежащий на боку шкаф и уже хотел запрыгнуть внутрь, когда почуял вонь немытых тел. И только после этого уши уловили мерное сопение.

Замерев на месте, я медленно наклонился и вгляделся в щель между перекосившимися плитами перекрытий. Через несколько секунд мрак начал раздвигаться, словно внизу включили неяркую подсветку, и передо мной предстало шевелящееся скопление полуголых тел. Сотни зомби жались друг к другу, будто пытаясь образовать единый организм, при этом их замедленное дыхание сливалось, порождая жуткий хор.

Стая чумных второго типа – дикие зомби – эти совсем безмозглые и даже палками и камнями пользуются очень редко, но зато быстро бегают, могут забраться куда угодно и практически неудержимы, когда чуют пролитую кровь.

Передвигаются крупными группами в ночное время и нападают на любые формы жизни, а иногда даже на других чумных. Одно хорошо – почти все они с трудом переносят яркий свет и днем спят в своих берлогах.

Когда-то в прежней жизни я читал книгу, в которой люди после ядерного апокалипсиса жили в Московском метро – ага, конечно, попробовали бы сейчас эти е…нутые выживальщики туда сунуться. Ходят слухи, что на каждой станции спят десятитысячные орды подобных тварей.

Я лично даже под прикрытием группы зачистки, вооруженной огнеметами, не стал бы связываться с этой небольшой на вид стаей зомби. Ведь если зацепишь хоть одну особь, поднимется страшный вой, и через десяток минут их здесь соберутся тысячи.

Медленно развернувшись, я, аккуратно ступая, захромал подальше от логова и через полкилометра наконец нашел то, что искал. Это был вполне целый девятиэтажный дом.

В подъезде пахло смертью, но, несмотря на это, я почему-то был уверен, что там никого нет. Ступеньки лестниц измазаны запекшейся кровью, на площадках между этажами навалены груды грязного тряпья и матрасы. Здесь явно кто-то недавно ночевал.

Несмотря на то, что мне нужна одежда, трогать мерзкого вида тряпки не решился и побрел дальше.

Двери в квартиры на первом и втором этажах выломаны или распахнуты настежь. Я быстро обошел несколько из них, но ничего, кроме старых кострищ, кучек обглоданных костей, да разгромленной мебели и раскуроченной бытовой техники, не обнаружил.

Конечно, если хорошенько покопаться, то в кучах хлама наверняка найдется много полезного, но поднимать шум не хотелось. Завернувшись в сырой плед, извлеченный из разбитого дивана, я, прихрамывая, побрел вверх по лестнице.

На седьмом этаже нашлась первая запертая квартира с изрешеченной пулями дверью. Все стены и площадка обильно заляпаны давно засохшей кровью. Здесь явно кого-то убивали. Потом тела утащили.

Стальное полотно двери полностью лишилось декоративного покрытия, и на нем красовались сотни вмятин, свидетельствующих о бесчисленных ударах чего-то тяжелого.

Заглянув в одно из пулевых отверстий, я увидел, что в прихожей царил страшный бардак. На полу валялись крупные гильзы от какого-то нарезняка. Внимание привлекли несколько чемоданов, один из которых был распахнут – оттуда виднелась явно мужская одежда.

– Ну что, Шустрый, похоже, придется как-то туда забраться, – прошептал я.

Оглядев все внимательно, понял, что через похожую на сейфовую дверь внутрь квартиры не попасть. Толстые стены между апартаментами без взрывчатки не пробить. Оставались соседские балконы и лоджии.

Выйдя на ближайшую, убедился, что с нее перейти не получится. Довольно-таки крупные лоджии шли горизонтальной лесенкой, и перебраться на соседние без альпинистского снаряжения было невозможно.

Облазив несколько квартир, я пришел к выводу, что доступного пути попросту нет. Принялся судорожно думать, но в затуманенную от слабости голову приходили только бредовые идеи. Я уже готов был сдаться, когда мой взгляд случайно упал на электрический кабель, торчащий за разбитой гипсокартонной перегородкой. План дальнейших действий созрел мгновенно.

Поднявшись на этаж выше, я осмотрел выгоревшую квартиру и примерно прикинул, сколько понадобится кабеля. Затем аккуратно выдрал из стены около пятнадцати метров и долго отрезал провода фигурным коньком, найденным в одной из комнат. На это ушло полчаса. Можно было, конечно, сделать все быстрее, но громко стучать крайне не хотелось.

Наконец справившись, я поднялся на этаж выше и привязал один конец кабеля к массивной чугунной батарее, а второй скинул вниз. Посмотрел на результат и остался доволен. Кабель болтался на пару метров ниже распахнутой створки.

– Ну, Шустрый, вперед и с песней! – подбодрив себя, я поплевал на мозолистые руки и осторожно выбрался наружу.

В этот момент я наверняка выглядел комично и очень походил на голого любовника, спасающегося бегством от разгневанного мужа. Хотя какой из меня сейчас Казанова? – в данный момент я больше похож на грязного, худого подростка. Не дай бог, Маша увидит в таком виде, ведь засмеет же и точно найдет вариант поинтереснее.

Воспоминания о любимой резанули по душе, заставив сжать зубы и еще сильнее вцепиться в скользкий кабель.

Наконец преодолев пять метров, я опрометчиво поставил простреленную ногу на подоконник лоджии, тут же скорчился от боли и неуклюже ввалился внутрь, на засыпанный гильзами пол.

– Да сука! Гребаный скалолаз!

Обругав себя тихим шепотом, я осознал, какой шум поднял, и замер. Прислушался, но не уловил ничего подозрительного.

Подойдя к двери лоджии, я толкнул ее. Она поддалась, и из темной щели хлынул удушливый запах застарелой мертвечины. Отодвинув тяжелую пыльную портьеру, заглянул внутрь.

Полумрак не скрыл от меня богатую обстановку кабинета. Вдоль стен, словно неприступные крепости, возвышались до потолка книжные полки, ломящиеся от солидно выглядевших фолиантов. Дальше, в глубине комнаты, тонул в полумраке огромный кожаный диван. Распахнутые дверцы шкафов зияли пустотой. А прямо передо мной стояло массивное кресло, частично скрывавшее за собой стол с изогнутым монитором.

Шагнув внутрь, я раздвинул пыльную ткань портьеры. Резким движением развернул кресло на себя. На пол с глухим стуком рухнул обрез дробовика. А из кресла на меня уставился… единственный глаз покойника. Второй глаз отсутствовал, как и значительная часть черепа, чье содержимое образовало на белом потолке неаппетитную абстракцию.

Зажав нос, я поморщился, но взгляд тут же упал на россыпь сокровищ, сваленных на столе. Мгновенно забыв про мертвеца, я оскалился в алчной улыбке.

С жадным любопытством окинув взглядом груду оружия, потянулся к снайперской болтовой винтовке. Бережно коснулся удобной пистолетной рукояти. Дрожащими пальцами провел по отполированному деревянному ложу. Откинул затвор. Идеально пригнанный механизм явно дорогого экземпляра ружья замурлыкал в руках, будто покоряясь воле нового хозяина. Узрев цейсовскую оптику, я удовлетворенно хмыкнул и откинул закрепленные под стволом сошки. Взгляд скользнул по выгравированной марке ружья, и брови непроизвольно взметнулись вверх.

– Да это же браунинг под триста восьмой патрон, – прошептал я, с благоговением ощупывая сделанный на заказ пламегаситель. – Интересно, откуда здесь такое богатство?

Кроме этой красавицы на столе лежал ремингтон под тот же патрон и совсем уж эксклюзивный длиннющий барретт под триста тридцать восьмой Лапуа Магнум. И все это добро было оснащено дорогущими снайперскими прицелами, тепловизорами и самыми современными обвесами.

Перекладывая оружие, заметил на столе записку, придавленную полупустой бутылкой коньяка. Поднял и начал читать:

«Тому, кто меня найдет.

В рюкзаке около стола сорок миллионов рублей, четыреста тысяч евро и сотня тысяч долларов. Забирай все бабло и делай с ним все, что хочешь.

За это ты должен найти и убить мою жену Галкину Кристину и моего начальника охраны, Жорина Василия Петровича. Всю информацию про эти два куска дерьма найдешь в планшете.

P.S.

Утырок, если ты возьмешь мои деньги и не исполнишь заказ, то я тебя и на том свете достану.

Если эту записку читает мой брат:

Коля, я тебя прошу, найди этих тварей и вырви им очко. Эта гребаная сука уехала с моим начальником охраны. Перед этим Жорин снял оцепление и оставил меня одного, пьяного, в квартире. Когда я понял, что происходит, просидел здесь три недели, ожидая помощи. Настрелял кучу гребаных чумоходов. Света нет, воды нет, связи нет, патроны кончились, нормальных людей не видел дней десять. Повсюду горят дома, которые никто не тушит. Похоже, что Москву все покинули. Эти твари уже неделю долбятся в дверь. Коля, извини, я так больше не могу».

Облом. Я разочарованно посмотрел на дорогущие стволы. Пошарив под столом, обнаружил большую кучу пустых упаковок от патронов и открытый рюкзак с деньгами. Не сдержавшись, пнул его ногой, и пачки евро веером разлетелись по пыльному паркету.

– Вот мля… Да на хера мне эти твои бумажки?! Лучше бы ты десяток патронов оставил, – зло процедил я сквозь зубы, осознавая, что лежащее на столе оружие – почти бесполезный хлам.

Осмотрев распахнутый оружейный сейф, убедился, что хозяин кабинета хоть и был ценителем дорогого нарезняка, но сам патроны не снаряжал. Даже следов специфического оборудования в наличии не имелось.

Разочарованный, я посмотрел на батарею пустых бутылок, стоявших вдоль книжных полок, и тут мой взгляд упал на распахнутые двери многоярусного бара с зеркальными стенками. Он был почти пуст, но несколько бутылок там все же осталось. Когда я рассмотрел содержимое вблизи, мое разочарование сменилось радостью – в баре, помимо начатых бутылок, лежали две запакованные коробки конфет.

– Еда!..

Тщательно пережевывая шоколадные трюфели, я запивал все это густым кофейным ликером прямо из пузатой бутылки и буквально чувствовал, как в голове перестает гудеть. Желудок благодарно урчал, поддакивая работающим челюстям.

Зашлифовав сладкое найденной банкой кислого «Швепса», я почувствовал истому, медленно разливающуюся по измученному телу. Страшно захотелось спать. Взгляд непроизвольно упал на пыльный кожаный диван, зовущий в свои объятья.

Не, так не пойдет. Я, конечно, много чего повидал до эпидемии и потом, но спокойно лечь спать в одной комнате с мумифицированным покойником – это даже для меня перебор. Решительно подойдя к креслу, я потянул его на себя, провез по паркету и вытолкнул за двери.

Выйдя в коридор, увидел себя в огромном зеркале и замер. Таким худым, как сейчас, я никогда не был. Грязное тело покрывали ссадины и свежие царапины, ребра сильно выпирали, а некогда крепкие мышцы превратились в невообразимо четко прорисовывающиеся жилистые узлы. Это выглядело так, словно я подверг тело нереальной сушке и потерял весь подкожный жир. Но самым ужасным оказались глаза. Они были красными и очень походили на глаза вожака чумных, с которым я так мило пообщался два часа назад.

Так вот почему он меня не тронул… Догадка пронзила сознание. Подскочив к зеркалу, я принялся судорожно всматриваться в зрачки. Панические мысли заметались в голове, а губы суматошно зашептали:

– Неужели чумной? Да нет, Шустрый! Нет! Только не это! Шесть раз проносило, должно и в седьмой повезти. Ты же все помнишь, мыслишь, как человек. Воду пьешь, консервы ешь. Тебя не накрывает желание бежать и рвать всех голыми руками.

Убедившись, что зрачки хоть и сильно расширены, но не замерли навечно в одном положении, я с облегчением выдохнул. И хоть сомнения до конца не развеялись, но этот незыблемый признак нормальности давал шанс считать, что опять пронесло.

– Надо хотя бы одеться по-человечески, – пробормотал я, поднимая один из сложенных в коридоре чемоданов.

Зайдя в кабинет, я сразу почувствовал неладное и замер на пороге. Оторвал глаза от чемодана и увидел на столе саму смерть.

Черные глаза блестели под неестественно выпирающими надбровными дугами. Они сливались с массивной лобной костью, которую после генетической мутации не каждая пуля могла пробить.

На столе скорчился чумной первого типа – изначально их назвали детьми комы. Как раз с них два года назад все и началось. Тогда некоторые люди после прививки впали в спячку, а через неделю обратились в этих монстров, ставших переносчиками культивированного в их телах вирусного ингибитора. Это ужасное вещество при контакте со слизистой или попадании в кровь за считанные минуты взрывает иммунную систему обычного человека, превращая его в бешеного переносчика заразы.

Со временем дети комы мутировали и стали настоящими хищниками. Обычно они очень ловкие одиночки. Чрезвычайно сильны и опасны. В лоб нападают редко, но часто устраивают засады и по-звериному выслеживают маленькие группы людей.

В связи со спонтанным ростом толщины костей по всему телу и постепенному формированию вторичной нервной системы, застрелить такую тварь чрезвычайно трудно, а справиться один на один, даже имея оружие, практически нереально.

Мне уже приходилось в одиночку сталкиваться с такими мутантами, последний раз это произошло полгода назад. В те времена они были послабее, а у меня в наличии имелись автомат и гранаты.

И вот теперь именно такой монстр замер, скорчившись на столе, готовый в любой момент распрямить свое сжатое в пружину мерзкое тело и метнуться в мою сторону.

Как только все эти мысли пронеслись у меня в голове, тварь прыгнула. Я успел метнуть чемодан навстречу, и тот врезался в мутанта. Вывалившись спиной в прихожую, я опрокинул кресло с покойником и свернул налево. Пробежал по короткому коридору и вломился в едва приоткрытую комнату, оказавшуюся огромной женской спальней с большим окном. У дальней стены стояла круглая кровать, велотренажер и беговая дорожка.

– Да мля… – ругнулся я, понимая, что свернул не туда.

Тем временем из коридора донесся грохот, и через мгновение хлипкая дверь вместе с рычащей тварью с треском ввалилась внутрь. Все, что я успел сделать – это схватить огромный флакон духов с туалетного столика и метнуть в монстра.

Бутылек Шанель №5, разбился о пуленепробиваемый лоб, брызнув во все стороны стеклянной крошкой. А уже в следующее мгновение благоухающий ароматом монстр врезался в меня, и мы покатились кубарем по кровати.

В спину вонзились когти. Взревев от боли, я пихнул тварь коленями в грудь и каким-то образом вывернулся из цепких объятий. Затем облокотился о массивную спинку кровати и лягнул мутанта пятками.

Тварь отлетела на пару метров и врезалась во встроенный шкаф, пробив его дверцу, но уже через мгновение выпрыгнула наружу, захватив с собой кучу блестящего тряпья.

Скатившись на пол, я заскочил за велотренажер и почувствовал, как в начавшем мелко вибрировать теле разгорается огонь. От кожи пахнуло жаром. Похоже, вырабатываемый тварью вирусный ингибитор через нанесенные когтями раны попал в мою кровь и начал действовать.

Монстр зарычал и на пару мгновений замер, словно принюхиваясь, а потом метнулся вперед. Боксер во мне почувствовал, что смог бы успеть встретить противника правой в челюсть, но спец по лечению собственных переломов лишь усмехнулся, понимая, что сломанную вдребезги руку потом не восстановить.

Схватившись за здоровенный велотренажер, я приподнял его и попытался закрыться. Натолкнувшись на преграду, мутант вцепился в мою руку и потянул на себя. Тренажер полетел в сторону. Мы покатились кубарем, и у меня снова получилось лягнуть тварь ногами.

Скользнув по полу, монстр приложился о туалетный столик. Фонтан косметики брызнул во все стороны. Одновременно с этим я почувствовал, что в спину врезалось что-то металлическое. Склонил голову, увидел две розовые гантельки по пять килограмм каждая. Уже вскакивая, я не раздумывая схватил их и встал в боксерскую стойку.

И в этот момент заревевший во всю глотку мутант снова бросился в атаку. Я встретил его прямым в челюсть, после этого пригнулся и уклонился. Врезавшись в стену, монстр развернулся и снова попытался меня достать, но разгона не хватило. Я же пробил крепкую боксерскую двойку и тут же вдогонку еще одну.

Мутант тряхнул уродливой головой и неожиданно махнул рукой, явно стремясь зацепить когтями. Острая боль пронзила израненные ребра. Отпрянув, я сплюнул кровавую пену, но тут же бросился в атаку, нанеся гантелей удар снизу вверх. Он пришелся точно в горло, и из глотки монстра вырвалось хриплое бульканье.

Не целясь, я, словно отрабатывая скоростную атаку в зале, обрушил на голову мутанта град ударов. Не выдержав натиска, он внезапно пошатнулся, и я понял – противник поплыл. Острые когти продолжали доставать мою плоть на животе и плечах, но с каждым ударом монстр отступал, пока не оказался в углу комнаты.

Не знаю, откуда брались силы, но я продолжал методично обрабатывать тушу до тех пор, пока мутант не рухнул на колени. Затем он попытался вцепиться зубами мне в ногу, но я, успев среагировать, прижал безобразную голову к стене и обрушил на затылок сокрушительные удары.

Долго бил гантелью, как кувалдой, и остановился лишь тогда, когда шейные позвонки мутанта хрустнули. Отступив на пару шагов, я выронил окровавленное оружие, и, тяжело дыша, уставился на скрюченное в углу тело.

И лишь теперь до меня дошло, что мутант ниже меня ростом и, судя по едва различимым половым признакам, при жизни был девушкой. Получается, что мне повезло, мужик бы точно разорвал.

Мой взгляд скользнул по разбросанным на полу роскошным платьям и дорогой косметике.

– Земля тебе пухом, зайка. Хоть упокоилась в окружении приятных любой девушке вещей, – проговорил я, и только после этого осмотрел свои раны.

Тут же осознал, что подхватил свежий букет заразы и, возможно, на этот раз не выкарабкаюсь. Глубокие царапины на животе и спине выглядели зловеще, но крови почти не было. Наспех обработав порезы найденным на полу флаконом духов с резким ароматом, я почувствовал, как силы начинают меня покидать. Тело горело огнем. Захотелось свернуться калачиком и уснуть прямо на полу.

Собрав последние силы, я заставил себя выволочь на лоджию оба трупа, и перекинул их через подоконник.

После этого в голове зашумело. Причем шум нарастал и начал буквально давить на барабанные перепонки. Одновременно с этим в распахнутые ставни лоджии ворвался поток воздуха, и до затуманенного сознания дошло, шум доносится с улицы.

Выглянув наружу, я увидел, как низко над домами скользят два вертолета. Впереди летел военный, модель которого я не узнал, с подвесными баками вместо ракет. Силуэт второго вертолета оказался мне знаком – это был американский транспортный «Ченук».

А этим-то что здесь понадобилось? Гребаные самоубийцы. Все знают, над Москвой летать нельзя. В некоторых районах до сих пор работают автоматизированные системы ПВО, сбивающие все без разбора.

Когда транспортная корова пролетала мимо, я заметил на фюзеляже смутно знакомую эмблему. Красный крест в перевернутом треугольнике. Где-то я это уже видел… но вот только где?

Проводив взглядом вертолеты, я подошел к столу, схватил полупустую бутылку коньяка и, выдернув пробку, не раздумывая вылил содержимое в горло. По трясущемуся телу разлилось блаженное тепло.

– Дезинфекция, – прошептал я и зачем-то глянул на этикетку.

«Хеннеси Парадиз» – явно что-то дорогое. Жаль, вкуса почти не чувствую.

После этого я, шатаясь, добрался до дивана и мгновенно уснул.

Ссылка на книгу:  https://author.today/reader/470587

440

0 комментариев, по

82K 3 521 1 832
Наверх Вниз