Ильин день

День Военно-морского флота я в этом году на порталах пропустила,  а вот День ВДВ, он же праздник Ильи пророка, он же день покровителя дружины Перуна, решила все же отметить, поздравляя всех причастных в рамках субботнего отрывка. Сегодня, изменив своим правилам публикую фрагменты из работ, которых нет на этом портале. Пишу пока, поскольку выложить их давно порываюсь. Надеюсь, здесь они найдут своих читателей. Ибо это три исторических романа, посвященных эпохе Святослава Игоревича. И в сегодняшних отрывках даю фрагменты битв, которые происходили как раз в Ильин день и Перунов день

Итак сначала отрывок из романа "К морю Хвалисскому", где описано только начало битвы

Всю ночь над степью бушевала гроза. Еще с полудня небо заволокло тяжкими серыми тучами. Похожие на глыбы, свисающие со сводов мрачных глубоких пещер, они разрастались, заполняя все небо до горизонта, они давили, точно гнет, как сок из плода, выжимая из воздуха душную влагу. Они темнели, выращивая в сердцевине агат и черный гранит. Временами из них, как из переполненного вымени, срывался дождь и то тут, то там в землю ударяли молнии.

Новгородцы и хирдманы леди Агнесс в такой неожиданной перемене погоды увидели добрый знак. В первый четверг месяца серпеня в славянских землях приносили жертвы Перуну. Последователи Христа в эти же дни чтили память пророка Ильи, вознесшегося в небо на огненной колеснице. Сказывали, как и святой Георгий, он покровительствует воинам Христовым.

 Вместе западные и восточные христиане отслужили долгий молебен, а брат Ансельм отпустил всем желающим грехи и причастил их Святых Тайн. Хотя между двумя церквами вот уже полтора века наблюдались серьезные разногласия, а не так давно дело едва не дошло до раскола, сегодня это значения не имело.

Когда молодой монах в последний раз произнес: «Аминь», пламя светильников затрепетало, на реке появилась рябь, заполоскались в воздухе плащи и полотняные навесы, а по степи в полуденную сторону, похожие на остатки разгромленной армии, помчались сухие шары перекати-поля. Тут уж пришел черед радоваться Сынам Ветра. Их неукротимый предок тоже устремлялся на выручку своим малым чадам, относя тучи от вежи в сторону полудня. И если над станом Органа прошел просто освежающий, бодрящий дождь, то над лагерем их врагов разразилось настоящее ненастье.

Дымящийся вздыбленный горизонт то и дело разрывали вспышки молний. Беспощадная буря, словно безумный чародей, создавала в небесах дворцы и города и тут же их разрушала, сопровождая свою работу оглушительным ревом ветра и громовыми раскатами. На землю обрушивались гремящие водопады. Казалось, удары молний разбивают небесную твердь, выплескивая на землю влагу из горних рек и озер.

 — Ишь, разыгралась бурь-погодушка! — с уважением пробасил дядька Нежиловец, смахивая дождевые капли с кончика носа на бороду. — Знать, Илья пророк услышал наши мольбы. Вон как на супостатов разъярился!

 — Хоть бы его волей их всех там смыло! — вглядываясь в гремящую тьму, пожелал хазарам Твердята.

 — Достанет и того, если у их луков размокнут тетивы, — отозвался Талец, проверяя, не добралась ли случайная влага до его собственной, бережно сберегаемой под плащом.

 — Только бы ветер не переменился! — добавил Тороп.

Второй отрывок даю из романа "К морю Хвалисскому. Между Соколом и орлом" Здесь описываю реальное сражение под Доростолом между русско-болгарской ратью и войском императора Иоанна Цимисхия

Они стояли на своих местах и ждали, когда уйдет гроза и начнет светлеть небосвод. Спать не хотелось, бояться тоже, только под ложечкой сосало, но не от голода, а больше от нетерпения — скорей бы уже все начиналось

Выйдя в поле, они затворили за собой и крепко заперли ворота, дабы ни у кого не возникла малодушная мысль о том, что можно отступить. Если они и собирались вернуться, то лишь для того, чтобы принести в Доростол весть о победе, а иного никто себе и не мыслил. Впрочем, ждать новостей, добрых или дурных, наблюдать за ходом сражения со стен и молиться в городе остались только дряхлые старухи с малыми детьми. Все жители, способные носить оружие, включая молодых женщин, отправились вместе с руссами на брань. 

– Не посрамим землю русскую и ляжем здесь костьми, ибо мертвые сраму не имут! – вдохновлял воинов перед боем Святослав. 

Они и в самом деле показали себя достойными наследниками нетленной славы своих дедов и отцов, к полудню почти отбросив ромеев на щиты, украшавшие вал, которым Цимисхий еще в первые дни осады велел обнести свой лагерь. Поверженные в прах тела скутатов, словно попранные вражьи знамена, устилали путь Большого полка, а бронированные крылья конницы клибанофоров ломали стальные перья и тратили силы в бесплотных попытках опрокинуть сражавшиеся в пешем строю дружины Святослава и Калокира, Свенельда и Лютобора.  

– Трусы несчастные! Вам только с бабами воевать! – имея в виду робких ромеек, запертых на женской половине дома, в сердцах обругал Цимисхий своих людей. – За что я вам только жалование плачу?! Вы разве не видите, что эти варвары едва держатся на ногах! 

Басилевс нисколько не преувеличивал. Русское воинство сейчас и в самом деле походило на орду выходцев из нави, волей черного колдуна-некроманта поднятых из тьмы могил. Три месяца осады превратили крепких цветущих мужей в толпу ходячих скелетов, которых только напряжение воли и неистовое желание добиться победы или умереть с оружием в руках удерживало в строю. Те из воев, кому выпало сражаться ближе к центру стены, вышли на сегодняшнюю битву без брони. Кольчуг или клибан в городе имелось в избытке, только выдержать их тяжесть сегодня могли далеко не все. Не случайно после получения выкупа от Цимисхия паче золота люди радовались мешкам зерна и хлеба. Да и лошадей для дружины, чтобы вернуться домой, пришлось у венгерских барышников на ромейские деньги новых покупать. 

Но не ради хлеба и не ради вина три тьмы голодных изможденных бойцов за пядью пядь попирали бранное поле, ведая о том, что многих из них ожидают лишь молочные реки с кисельными берегами, мясо вепря Сехримнира и дивный нектар райских кущ. И не ради ромейской дани или выгодных торговых договоров проливали они пот и кровь, обильно засевая эту выжженную землю вражьими и своими костями. Они сражались за Правду, а Правда или Истина – это Бог. 

Когда пал родной дядя басилевса, его тезка прославленный Иоанн Курукас, а магистр Варда потерял коня и едва не оказался пленен, когда сотни клибанофоров погибли сраженные в том числе и женскими руками, Цимисхий испугался. Он спешил своих Бессмертных и сам встал во главе их, неистовый как древний Ахилл.

В качестве визуала прикрепляю арт к обложке с еще одним сражением. На этот раз морским.
Еще раз с праздником!