Отдашь то, что дома не знаешь…
Автор: Владимир ТитовСказать, что Видан был ужасно интересным — значит, не сказать ничего. Сын Бояны, младшей дочери Найдёниных стариков, и купеческого приказчика из Наревгарда, который вскоре после женитьбы завёл своё дело, он ничуть не напоминал стереотипного мажора из мира Карины — то есть избалованного придурковатого переростка, уверенного, что мир у его ног, а папино бабло поможет разрулить все проблемы. Этот мальчишка в свои восемнадцать (неполные восемнадцать, как казалось иногда Найдёне) уже видел, знал, умел и достиг большего, чем иные мужчины в два раза старше его… особенно это касалось мужчин из мира Карины.
Ему не было четырнадцати, когда отец отправил его на корабле в торговую экспедицию в Ардалло, в Магброг. Конечно, под началом и присмотром двух старших приказчиков, но юный купчик плыл не пассажиром. А спустя два года он сам ездил с торговым обозом в соседние с Наревгардом города — Лесков, Хлыну, принимал отчёты у приказчиков отцовых лавок в тех городах, договаривался с поставщиками и покупателями, вёл сложные и не всегда безопасные переговоры с соперниками. Он был грамотен, и клятвенно пообещал выучить Найдёну читать и писать на роданском языке и привезти ей книги: оказывается, в этом мире существовало книгопечатание, люди читали книги о тонкостях ведения городского и сельского хозяйства, о дальних и близких странах, о тайнах природы и о древних героях, были в ходу и светские художественные сочинения — стихи, которые назывались «склады» или попросту «песни», и прозаические повести. Кроме родного роданского, Видан знал язык вандов — ближайших родичей и соперников роданцев, живущих в полутора десятков княжеств, жупанств и вольных городов, знал ардалойский и гветский, а также немного знал наречия степных хищников сагырнаков.
Он рассказывал ей о каменных городах Роданской земли, Ардалло и вандов, о солёном ветре морских переходов, о стычках с лихими людьми в тёмных переулках и на лесных трактах, о пёстрых рынках, о дивной палате в Наревгарде, где ловкие игрецы оживляют чудесные басни (как поняла Найдёна, речь идёт о том, что в мире Карины называлось театром), о гражданских бурях великого веча. Рассказывал о праздниках, на которых пляшет и веселится весь город, о состязаниях конников на празднике осеннего равноденствия и кулачных боях на весеннюю «жирную седмицу».
Карина-Найдёна слушала его, затаив дыхание. Ей хотелось, задрав голову, посмотреть на стены и башни Наревгарда, пройтись по рынку Магброга, куда приезжают купцы со всех земель этого мира, посмотреть, как разыгрывают живые картины в «дивной палате», стоять у борта корабля, режущего морские волны…
…и чтобы рядом был он, легко приобнимая ей плечи, готовый отразить любую опасность…
Ну, обжиматься необязательно. Но просто… чтобы он был рядом. Он, который открыл ей этот мир.
Но тут мысленный образ Видана начинал неуловимо меняться, парень превращался в человека-пуму. Чудовище стремитально надвигалось, издавая инфразвуковое урчание, и последнее, что она видела, была оскаленная клыкастая пасть. А потом наплывала болотная тухлятина, и опухшая буро-зелёная утопленница, разлепив губищи неприличных очертаний, произносила квакающим голосом: «Отдашь то, что дома не знаешь»…