Субботний отрывок

Присоединяюсь к бессрочному флэшмобу от Марики Вайд (https://author.today/post/681336). Так как я стараюсь успеть с "Гранями чести", то и фрагменты в ближайшее время будут сплошь оттуда. 

Итак... 

Наконец, она решилась:

— Расскажи о своем детстве. О том, как получил клеймо. Ты не помнишь деталей, но хоть что-то же ты помнишь?

Дейлан отвернулся к костру. В этот момент он сам не знал, ответит он что-то, увильнет ли от ответа или же нагрубит и прикажет оставить эту тему навсегда. Он не хотел говорить об этом никому, тем более женщине, которая ему нравилась и в глазах которой он предпочел бы выглядеть непоколебимым героем.

Но почему-то казалось, что именно ей ему стоит о том рассказать.

— Я родился здесь, — вдруг выпалил разбойник, — В этой самой деревне. У нас была большая семья. Мама. Отец. Две тети по отцовской линии и дядя по материнской. Пять старших сестер и два брата. Не сказать чтобы мы прямо жировали, но и нужды особой не испытывали.

— И что случилось потом? — напряженно спросила паладинка.

Она вылезла из-под одеяла, чтобы ничего не пропустить, и в её немигающем взгляде Дейл с удивлением увидел искреннюю боль. Разве можно так близко к сердцу принимать чужую историю, мысленно попенял он.

Но не стал отвлекаться от рассказа:

— Однажды в нашей деревне объявился чужеземец. Колдун. Говорили, что когда-то в прошлом он состоял в высшем круге Толседдской Академии, но не смог смириться с королевским эдиктом, ограничивавшим изучаемые магические сферы, из-за чего и расплевался со своими. Из-за этого или нет, — не знаю, но в одном я уверен точно. Черную магию он практиковал.

Разбойник невесело рассмеялся:

— Он поселился в нашей деревне, хотя никто ни разу не видел, чтобы он возделывал поля или выпасал скот. Как ты думаешь, как обычно ведет себя человек, обладающий силой, с которой не сладить никому вокруг?

— Это зависит от его личных качеств, — ответила Эйтрина осторожно, — Истинное духовное благородство заключается именно в том, чтобы даже чувствуя свое превосходство в силе над другими, использовать эту силу лишь для того, чтобы заботиться о людях и помогать им…

— Это был не тот случай, — прервал её Дейл, — Этот парень был из тех, кто берет от жизни все.

— Все? — не поняла девушка.

— Ну, например, моя старшая сестра была у него в гареме, — буднично ответил мужчина, — Одиннадцатой, если мне не изменяет память. В общем, его не любили, но его боялись. Однажды его пробовали подкараулить толпой и отходить оглоблями; ничего хорошего из этого не вышло.

Эйтрина кивнула:

— Против колдуна, призывающего темные силы, обычное оружие бессильно. Потому Орден Света остается единственной силой, способной противостоять таким: мы владеем световыми клинками, способными пробить любую колдовскую защиту.

Кулаки Дейла непроизвольно сжались.

— Да. И именно поэтому кто-то из крестьян в итоге решился обратиться за помощью. Здесь неподалеку подъем в горы. До обители вашего Ордена — пара дней пешком. Паладины откликнулись на призыв сразу же. И пришли на помощь.

Слово «помощь» в его устах было исполнено горького сарказма.

— Деревня тогда превратилась в поле боя. Колдун принес в жертву нескольких человек, чтобы призвать мощную темную энергию, защищавшую его. И когда один из паладинов пробился к нему через колдовской вихрь и поразил его световым клинком, накопленная сила выплеснулась вокруг разрушительной волной.

Эйтрина слушала его не перебивая, и казалось, что в широко раскрытых глазах девушки отражались события того рокового дня.

— Сбежать не успел почти никто, — сбивчиво рассказывал Дейл, чувствуя, как к глазам подступают позорные, унизительные слезы, — Они даже не попытались дать им такую возможность. Хотя бы подождать немного перед атакой. Хотя бы подождать.

Мог ли кто-то тогда сбежать, будь у них время? Дейлан не знал ответа. Он помнил, что тогда его семья лишь пряталась и надеялась на спасение. Но он не помнил, почему.

— Когда волна темной силы уничтожила деревню, — продолжил он, — Моя мать закрыла меня собой. Её тело практически испарилось; от неё остался лишь пепел. Я же… почему-то я не получил тогда ни царапины, кроме этого дурацкого клейма. Все погибли. А я не получил ни царапины.

Он отвернулся, пряча лицо, но ничего не мог поделать с тем, что плечи его подрагивали.

И оттого вдвойне унизительным казалось ощущение осторожного, успокаивающего прикосновения девушки.

— Если бы ты погиб тогда, никому из них от этого лучше бы не стало, — серьезно сказала Эйтрина, — Их души там, за Гранью, должны быть счастливы, что хоть кто-то выжил. Тебе не за что себя корить. Это все не твоя вина.

Дейлан дернул плечом, сбрасывая её руку.

— Да, — сказал он резче, чем хотел, — Не моя. Это вина того колдуна. А еще — ублюдка, который так хотел совершить подвиг, что гибель сотен людей показалась ему приемлемой ценой.

Тишина, повисшая в разрушенном доме после этих слов, казалась почти звенящей. Дырявые деревянные стены не давали эха, — но почему-то казалось, что сказанное им звучит снова и снова, как крик в ущелье среди гор.

— Ты спрашивала, за что я ненавижу паладинов? — первым нарушил молчание Дейл, — Вот именно за это. Не за то даже, что паладин убил всю мою семью. Точнее, не только за то. Да, колдун повинен в этом не меньше. Но от черного мага никто ничего другого и не ждал. А вот паладины… когда за ними послали, мама рассказывала, что вот придут паладины и всех спасут. Что они избавят нас от гнета. Что мы снова будем свободны. Она до последнего верила в них. Мы все верили.

Он усмехнулся, но это была неприятная усмешка. Мрачная и жестокая.

— И даже после того, как Сизые Холмы были уничтожены сражением, этих паладинов все равно славили как героев. Говорили о том, что паладин сразил опасного чернокнижника, защитил покой и безопасность королевства, — а сотен погибших крестьян как будто никогда не существовало. Что такое жизни людей перед славой героев?.. Кого волнует какая-то кучка простолюдинов? Понимаешь, Эйт? Вот за это я их и ненавижу.

— Их, — глухо повторила Эйтрина, — Нас.

Разбойник обернулся к ней, уставившись жестким, колючим взглядом.

— Да. Вас. Но больше всего — того ублюдка, который убил мою семью и теперь наслаждается славой и почетом. Я не знаю его имени, не видел его лица. Но я поклялся, что если когда-нибудь я найду его, я заставлю его заплатить за все.

Отголосок клятвы мести, принесенной пятилетним ребенком, повис над ними предгрозовой тучей.

(с) "Грани чести" https://author.today/work/453172