Драконий флэшмоб

Присоединяюсь к флэшмобу от BangBang (https://author.today/post/687394). Учитывая, что "Цена ненависти" у меня все еще проходит по категории новинок, пропустить я это никак не мог. 

Здесь Дракон - совершенно апокалиптический образ; демоническое создание, что должно принести Конец Времен. 

А еще это метафора ядерной войны. 

Тьма накрыла ненавидимый демоном город. Казалось, что краски дня погасли навсегда, сожранные, поглощенные властью Зверя и Избранного Его.

Тень исполинских крыльев простиралась, казалось, до горизонта, и каждого, кого она касалась, охватывала паника.

Охватывала паника, — а затем пожирали проклятые тени.

Когда в поединке пал Ар’Бранд, — неудавшийся Владыка Демонов, что больше не был нужен Седьмому Богу, — противостоять истинному Владыке Демонов не мог уже больше никто. Демон-Дракон гордо реял над своими несметными армиями, — и выносил приговоры тем, кто еще остался.

Ты дрожишь, эдлинг Вин’Элле? Ты всегда так робел перед теми, кто старше и выше по положению. Даже войдя в Совет Десяти Тингванов, ты всегда был ведомым, шел за другими, даже зная, что их путь неверен. Ты искал того, за кем можешь идти, не рассуждая и не выбирая.

И не остановился, когда этот человек привел тебя к предательству.

Ты предал того, кто звал тебя другом. Ты предал того, кого звал учителем. Зная о том, что твои действия лишь усугубят ситуацию, ты все равно совершил их. Ты приблизил поражение пред силами Бездны. Ты разбил реликварии, лишив женщину единственной защиты. Ты проявил малодушие и подлость. Ты виновен.

Приговор: смерть.

И синий поток демонского пламени поглотил рыцаря вместе со свитой. Никакая поставленная разведка, никакие хитрые планы не спасли его от мучительной смерти.

Хитрость беспомощна пред лицом Конца Времен.

Последний маршал Аскании пытался еще как-то сопротивляться. Продолжал сражаться, десятками убивая демонов. Пытался организовать вокруг себя людей, если и не удержать столицу против несметных полчищ теней, то хотя бы обеспечить себе безопасный коридор из города, отступить и перегруппироваться. Но все впустую.

Демон-Дракон приземлился прямо на его пути. Встретились глаза последнего потомка Эормуна с синими глазами отродия Зверя.

Ты боишься, кесер Ар’Эсквин? Ты был так горд еще недавно. Твои силы, твоя власть, — ты мог соперничать с самим королем. И лишь родственная любовь удерживала тебя, — до поры.

Потому что когда страну охватила смута войны, даже родственная любовь пала перед её омерзительным величием. Присягнув ложному Мессии, ты предал свою кровь. Ты объяснял себе, что сражаешься за веру, но это все было ложью. Ты сражался лишь за себя.

И предал племянника ради себя.

Приговор: смерть.

И десятки людей погибают в драконьем пламени, вместе с последним из несших в себе кровь Эормуна.

Последним наследием того, кто сверг Правление Зверя.

Кровь Эормуна… Как много значения придавали они ей. Вся Аскания была построена на этом. Проклятая страна. Страна, что возвела на знамя эормингскую веру, что посвятила себя борьбе со Зверем, — и тем самым возвеличила его.

Победитель дракона, что стал драконом, — и что погиб в драконьем пламени.

Невесело смеялся демон-Дракон над горькой иронией. Смеялся и плакал, глядя на Великий Собор, что ныне явил свой истинный облик цитадели Тьмы.

Оплакивал то, во что верил когда-то.

А могучие крылья уже несли его дальше. Он не сомневался. Он не сожалел. Его сожаления сгорели в адовом пламени, сожженные множеством вечностей мучений Бездны.

Отринутые одним-единственным «Да».

Новая жертва уже ждала его. Посольство Торгового Альянса казалось вымершим; его посланник пытался сбежать, переодетый в простое платье. Почти достиг он городских ворот.

Почти.

Демоны не делали различий между знатью и простонародьем; они убивали всех. Вновь горела возрожденная «Пляшущая Форель». Едва ли луна прошла с её нового открытия, и вот, пламя вновь пожирало её.

На этот раз — навсегда.

Ты боишься, патриций Бей’Кутред? Ты приложил столько усилий к тому, чтобы все сложилось именно так. Ты был ближе всего к роли Владыки Демонов, — ты, казалось бы простой торговец, был ближе к тому, чем все колдуны и оккультисты. Потому что не в ритуалах Правление Зверя, не в песнопениях, что призывают неназываемые имена.

Для вас Седьмой Бог был в звонкой монете.

Ради своей жажды наживы вы принесли тысячи жертв Войне. Используя как орудия и Асканию, и Данаан, вы разорвали завесу Бездны.

Приговор: смерть.

Смерть, смерть, смерть, смерть, смерть. Каждый в этом городе был виновен. Каждый в этой стране был виновен. Каждый в этом мире был виновен. Демон-Дракон вновь и вновь выносил приговор. Вновь и вновь приводил его в исполнении.

Обильно пировали проклятые тени, заживо пожирая народ, что слишком поверил в собственную святость.

Ты боишься, Аскания? Ты верила в то, что каждый несет ответственность не только за свои грехи, но и за чужие. Что за Правление Зверя можно и нужно убивать тех, кто к Правлению Зверя отношения никогда не имел. Убивать. Порабощать. Развязывать войны. Ненавидеть.

Плати цену ненависти, Аскания. Столкнись с изнанкой своей верой.

Прими тот приговор, что с такой легкостью выносила другим.

Приговор: смерть.

(с) "Цена ненависти" https://author.today/work/403879

И думаю, для полноты картины можно добавить и эпилог) 

Огромное полотно, висевшее на стене, являло собой идеальный образец работы с контрастами. Прекрасная и хрупкая светловолосая девушка казалась единственным светлым пятнышком посреди темного Ада. В своей красоте она была противопоставлена черному дракону, которого художник своим мастерством сумел сделать страшным, даже несмотря на не слишком-то реалистичный стиль средневекового Гиатана.

— Легенда гласит, — рассказывал экскурсовод, — Что когда принцесса Вин’Линетта предстала перед Владыкой Демонов, то столь чиста, столь исполнена невинности и непорочного света оказалась её душа, что даже он оказался тронут. Демон-Дракон так и не смог убить её и, сраженный её праведным сердцем, увел свои войска от тогдашних границ Гиатана. С того времени проклятые тени больше не порывались уничтожить остатки человечества.

Он поправил галстук и оглядел аудиторию. Большинство слушателей были студентами, и хоть какой-то интерес к рассказываемым историям у них был.

— Год спустя после этих событий был коронован юный Ар’Диармайд, первый Король-Феникс, отмеченный своим дважды августейшим происхождением. Так как на момент коронации ему не было еще и года, фактически в тот период за него правила его мать, та самая Вин’Линетта. Вот, кстати, и он.

Экскурсовод сделал несколько шагов к парадному портрету, и на этот раз картина в основном заинтересовала женскую часть аудитории. Король Диармайд при жизни слыл редким красавцем, являвшим экзотическое, но привлекательное сочетание данаанского изящества с асканийской мужественностью, и художник не пожалел сил, стараясь передать эти черты в портрете. А уж то, как удалось ему нарисовать магическое, неземное сияние синих глаз, перед которым, как считалось, не могла устоять ни одна женщина, и вовсе заслуживало всяческих похвал.

— Период регентства Вин’Линетты отметился стремительными темпами восстановления человеческой цивилизации в рамках Гиатана. Именно тогда был основан Город Единства, пригородом которого стали бывшие деревни Большая Купель и Малая Купель, что возле озера Скиавар. Активно развивалось сельское хозяйство и ремесла; под началом придворного историографа Вин’Даула началось сведение исторических хроник четырех королевств в единый корпус, который по сей день считается важнейшим источником сведений о прежней эпохе. Этот период также примечателен улучшением религиозной терпимости: после Расплаты, причиной которой называют религиозную вражду эормингов и шестибожников, многое было сделано для того, чтобы обе религии стремились к открытости и пониманию. Обе церкви почитали Вин’Линетту, как живую святую; она же провозгласила, что если любая из них начнет призывать к убийству во имя веры, то демон-Дракон пробудится вновь.

На этих словах несколько взглядов украдкой устремились к предыдущему полотну, — хотя едва ли кто-то из студентов, будучи спрошенным лично, признался бы, что верит старой легенде.

— Ко времени, когда Королю-Фениксу исполнилось шестнадцать, он был готов к тому, чтобы править самостоятельно. Едва официальный период регентства завершился, клика представителей знати и духовенства постаралась взять власть в свои руки. Тем не менее, в ходе серии ловких интриг Ар’Диармайд смог устранить внутреннюю угрозу, проведя ряд реформ по централизации, заложивших основы для превращения Гиатана в абсолютную монархию.

Экскурсовод перешел к следующей картины. Там тоже был изображен Король-Феникс, — но на этот раз в полный рост, на конец и на фоне мрачной громады черного храма среди руин бывшей асканийской столицы.

— В тот же год Вин’Линетта бесследно исчезла. Никто не знал, как это случилось, но в народе рассказывали, что повинен в том демон-Дракон. В стремлении вернуть свою мать Диармайд собрал отряд и предпринял первое со времен Расплаты путешествие дальше двух дневных переходов от Гиатана. Пройдя в самую глубь Аскании, Король-Феникс дошел до самого Собора Тьмы. С демоном-Драконом он встретился один на один.

Дальше по экспозиции следовало батальное полотно, — впрочем, значительно уступавшее картине с драконом и принцессой. В намеренном пренебрежении реализмом художник изобразил Владыку Демонов и Короля-Феникса практически одного роста, а Собор Тьмы располагался где-то на заднем плане.

— История не сохранила достоверных сведений о том, что произошло в Соборе, — продолжал экскурсовод, — Тем не менее, своей цели Диармайд не добился; демона-Дракона он не убил и мать не спас. Однако после его возвращения в Гиатан начался период экспансии человечества. Будто не боясь проклятых теней, гиатанцы расселялись по территориям, потерянным во время Расплаты, и демоны не препятствовали им в этом. Отстраивались новые города и страны. Тогда же появилась легенда о среброволосой повелительнице демонов, которая самим своим существованием научила их вид милосердию.

Экскурсовод кивнул на парный портрет кисти одного из величайших мастеров первого века после Расплаты. Странно, но не только среброволосая повелительница, но и Владыка Демонов был изображен на нем в человеческом обличье.

Говорили, что художник рисовал этот портрет с натуры, — другие же рассказывали, что темная чета явилась ему во сне.

(с) "Цена ненависти" https://author.today/work/403879