Драконы бывают разные

Давно не участвовала во флешмобах, но тут увидела у Павла Вербицкого про драконов и не  смогла пройти мимо. Потому что у меня их много, но все разные. Вот некоторые:

Солнце коснулось горизонта, когда они сошли по трапу, настороженно оглядываясь по сторонам и держа руки на оружии. Гарх тут же включил сканеры, а Фэй подняла голову к небу, будто прислушиваясь. С первым же вздохом в этом городе ей стало не по себе, как и тогда, на заброшенной окраине своего мегаполиса. Шорохи, скрипы, шуршание, завывание ветра... А еще...

– Гарх, – сдерживая легкую тошноту, выпалила Фэй, – здесь была магия. Сильная магия, мне нехорошо даже от старого следа...

– Веди, – коротко бросил он, нисколько не сочувствуя напарнице. Эльфийка даже побоялась кивнуть.

По пустым, темнеющим улицам она проводила его на центральную площадь, где ветер гонял чьи-то вещи, выпавшие из раскрытого чемодана. Без людей и машин здесь было жутко до мурашек, а еще и черное пятно, занимавшее добрую половину...

продолжение

– Выключайся, Фэй, – каким-то странным голосом произнес Гарх, но эльфийке сейчас было не до тонкостей интонаций. Она тут же сотворила простейшее заклинание, поставила блок — и глубоко вздохнула с неимоверным облегчением. Обернулась к напарнику — и вздрогнула. Гарх опустился на колени, коснулся перчаткой обожженного асфальта, словно мог мысленно говорить с ним.

Удивленная Фэй отступила подальше, оглянулась по сторонам — и только тогда поняла, что она видит. Угольное пятно на земле напоминало силуэт огромного дракона с расправленными крыльями. Святой Галлеан... Она судорожно сглотнула, тихо подошла и положила ладонь на кевларовое плечо.

– Это он, Берг? – сбивчиво спросила Фэй. – Он был драконом?

Гарх молча кивнул.

– Мне очень жаль...

– Не о чем жалеть, – перебил тот. – Он умер в бою, в своей истинной форме.

Почему-то от этих слов сердце сжалось еще сильнее.

Из книги "Последняя попаданка" (фэнтези-киберпанк)

На следующее утро, чуть свет, их без особых церемоний выпроводили за ворота, указав примерное направление к логову дракона. Путь был неблизкий, но спешить на эту встречу особо и не хотелось.

– Вчера я пытался выяснить, как здесь принято бороться с драконами, – начал разговор Слава, чтобы отогнать сонливость. Он был истиной совой и не привык так рано вставать.

– И как они с ними борются?

– Безрезультатно. Пятнадцать лет не могут одолеть этого. Шкура непробиваемая, дыхание огненное, крылья легко сбивают с ног. С драконами вообще не лезут в драку вот так, с наскока.

– Я и не ждал, что будет легко, – признался Алекс. – Но надеялся, что мы используем хитрость. Хотя в драконах не разбираюсь.

продолжение

Слава почесал густую бороду. Полночи он вспоминал, как боролись с этими монстрами во всех известных ему фильмах, книгах и легендах.

– Обычно у них есть уязвимое место, где-то на животе. Если фольклор не врет. Еще можно закинуть копье ему в пасть. Вариант с кормлением ядовитой овечкой в расчет не беру. Проблема в том, что об этом конкретном драконе мы почти ничего не знаем. А использовать проверенный метод с напалмом против огненной зверюги бесполезно.

– А если жидкий азот?

– Неизвестно, выдержит ли шкура. К тому же, как мы вывернем его на дракона? Ведь по правилам, пожелать смерти или того, что убьет – нельзя.

К полудню они добрались до большой пещеры, у входа в которую – как и положено – валялись оплавленные и покореженные остатки всевозможных доспехов.

– Судя по отсутствию скелетов, рыцарей он сожрал, – оглядевшись, заметил Слава. – Я бы тоже сейчас чего-нибудь перекусил.

Алекс остановился и протянул руку:

– Дай мне спички. Я не хочу, чтоб ты лез ему в пасть.

– Кажется, ты сейчас путаешь меня со своей принцессой, – оскорблено ответил Слава. – Я не боюсь какой-то ящерки. Пошли, тут жарко.

"Ящерки", – мысленно повторил Алекс, когда они, стараясь передвигаться как можно тише, пробрались внутрь и увидели самого хозяина: дракон был молодой и еще небольшой, с трехэтажный домик. В пещере горело несколько факелов, и под их светом чешуя переливалась тусклым золотом. Свернувшись клубком, спрятав голову в лапы и накрывшись кожистыми крыльями, зверь мирно дремал.

Это повесть "Подвиг" (юмористическое фэнтези)

 К’Тун запрыгнул на спину монстру в тот самый момент, когда он окончательно высвободился и встал на дыбы, ринулся в ночное небо, стремительно набирая высоту. Дроу сорвался бы, но успел загнать кинжал глубоко в тело эмиссара, повис на рукояти, цепляясь изо всех сил. Мимо пролетел Данте. К’Тун изловчился, перехватил его за запястье. Кинжал дернуло вниз, он рассек еще несколько сантиметров жесткой кожи и мышц — и замер, наткнувшись на кость. Теперь К’Тун висел у задних лап, а Данте и вовсе болтался в воздухе. Монстр взревел, завертелся волчком, рассекая низкие облака. Внутри него что-то глухо клокотало, надрывно сипело и булькало, пар вырывался из распахнутой пасти. И вдруг, вынырнув из густой пелены в чистое небо, эмиссар застыл. Взмахнул крыльями и по широкой дуге спикировал вниз, прочь от деревни, от гор, от оставшихся где-то вдали членов отряда.

Чувствуя, что рука от тяжести вот-вот выскочит из сустава, К’Тун сжал зубы и стал подтягивать Данте ближе, надеясь, что тот сможет за что-нибудь зацепится. По крайней мере, перестанет в свободном полете дергать его из стороны в сторону.

— Отпусти меня! — выкрикнул Данте. — Отпусти, я проеду вниз и отрублю ему голову!

— И дальше что?! — проорал в ответ К’Тун. Холодный ветер хлестал по лицу, уносил слова, общаться иначе просто не получалось. — Умрет он — разобьемся мы!

продолжение

— И что теперь, лететь прямиком к Стелрику?! Я готов!

Нет, конечно же, они сейчас станут легкой добычей, а если особо не повезет и Стелрик умеет пробираться в мысли — еще и невольными предателями. Надо было возвращаться к своим. К’Тун взглянул на тело монстра, подыскивая способ им управлять. Увы, даже дроу было бы сложно добраться до шеи, удержаться там, обмотать вокруг ремни наподобие поводьев… Из-за биения крыльев, наклона, сильного ветра гораздо проще было свалиться вниз.

— Ты должен ранить его! — крикнул К’Тун. — Не смертельно, но чтобы терял кровь и слабел!

— Где его сердце?!

К’Тун приложил ухо к шершавой коже, прислушался. Уловил неровные, гулкие удары.

— Два локтя над моей головой!

Данте подобрался, крепче перехватил меч — и кинулся вперед. Это был стремительный, но очень короткий рывок. Пылающий клинок вонзился не там, где указал К’Тун, но чуть в стороне — и сине-зелёная кровь действительно полилась из раны. Крылья забили неровно, прерывисто, всё тело затряслось. Но монстр упорно летел дальше.

К’Тун достал меч. Подтянувшись выше, взмахнул пару раз, от усердия кусая губы и всеми силами стремясь попасть туда, куда метил. Дроу не очень-то хорошо разбирался в анатомии крылатых и самих полетах, но плотная желтая кожа монстра выдавала все его кости и сухожилия. Парочку последних дроу и перерезал. Эмиссар завалился на бок и стал по широкой спирали спускаться вниз. Вначале потеря высоты происходила плавно, но вскоре, с каждым взмахом слабеющих крыльев, скорость падения начала стремительно нарастать.

— Держись крепче! — крикнул К’Тун. — Он наша спасательная перина!

Данте, опасливо глянув вниз, на острые верхушки елей, лишь стиснул зубы. В его глазах читалась стойкая уверенность, что никакая перина тут не спасёт и висеть им на ветвях, как поздние яблочки. А ещё — что Злата обманщица, а вот Опятка нисколько не врала, обещая мучительную смерть.

Это "Желтоглазый. Право жить" (приключенческое, классическое, тёмное фэнтези)