Первый визит к Бабе Яге

Главный герой "Сказов про царевича Симеона" первый раз попадает на подворье Бабы Яги:

...но Семён этого уже не слышал, потому что ближайший к нему сугроб зашевелился и из него вылез... вылезла... вылезло... Наверное ЭТО можно было назвать собакой... что-то среднее между лайкой и овчаркой. Вот только ростом ЭТО было Семёну где-то по плечи. При том что сам он был существенно выше среднего. Существо подошло к нему, отряхнулось, обдав потоком снежной пыли и вполне по собачьи обнюхало. Семён стоял ни жив ни мёртв. И в этот момент что-то толкнуло его чуть выше колена. Скосив глаза вниз, Семён обнаружил что-то кошачье... чёрно-белой масти... ЭТО в холке как раз доставало ему до середины бедра. Кот был жилистый, упитанный, утробно мурчал и тёрся Семёну об ногу. От того и получился не слабый такой удар. Потеревшись об ногу ошарашенного гостя, чудовищный кот подошёл к чудовищной собаке, они потёрлись носами и рядком затрусили куда-то вглубь сада... Или парка? Или?...

Встреча с чудовищами встряхнула Семёна и он взглянул на окружающее совершенно другим взглядом. И начал замечать много того, что раньше проходило мимо сознания. Например, что по фронту этот участок должен быть метров... 30? 40?.. Семён не был уверен сколько точно, но что совершенно точно – никак не те полторы сотни, что он видел сейчас изнутри. И ели... С улицы он точно не видел этих лесных великанов, в метр толщиной и метров по 40 высотой. Да и участок... Его каменная ограда словно расступалась в стороны, по мере удаления от ворот. Да и вглубь он уходил... куда? На сколько? Учитывая, что с той, дальней стороны он тоже зажат другим, таким же участком... Но абсолютно прямая дорожка убегала куда-то вдаль и ныряла в овражек. На противоположной стороне которого росли такие же чудовищные ёлки.

 Продолжить исследование не получилось, потому как именно в этот момент Семёна окликнули:

– Курсант! Чего там застрял? Иди сюда!

Семён подошёл к мило щебечущим Басову и хозяйке этого странного участка. Дама демонстративно повела носом и с явным уважением произнесла:

– Ого! Не только не обделался, даже струю не пустил! Впрочем... – она окинула Семёна цепким, оценивающим взглядом, – кто бы сомневался.

– Не понял? – ответил тот совсем не по уставу. Ну тык понятно, после такой-то встречи.

– А чего тут понимать-то, – весело заявила хозяйка этого странного имения, – как кто с Шариком столкнётся нос к носу, так сразу штаны менять. До тебя только один был, который сухим остался. Помнишь, Кондрашкин?

Сказав это, она ткнула Басова своей палкой. В ответ тот громко расхохотался:

– Забудешь такое! С ходу забор перепрыгнул и такого стрекача дал! Два дня потом его ловили!

– И?

Басов на это равнодушно пожал плечами:

– Как поймали, так в дурку, куда ж ещё-то, если разум не выдержал? Ты мне лучше скажи...

– Стоп! – решительно заявила хозяйка этого страшного места. – Нечего лясы на улице точить. Пошли чай пить. Там и поговорим.

Сказав это она громко стукнула своей палкой по вымощенной плиткой площадке, на которой они стояли, и громко так прикрикнула:

– Тихон! Бездельник! Где тебя носит!

Тут же перед ней, словно из-под земли ("А может и правда, из-под земли?" – подумал Семён) вырос мужичок, ростом Семёну по пояс, но при том весьма пропорционально сложенный, так что явно не карлик. Мужичок был одет на манер крестьянина середины XIX века, образ дополняли лапти и окладистая седая борода.