Ягода малина - нас к себе манила. И очередной отрывок из романа "Случайностей у судьбы не бывает"

Уважаемые, читатели!

Сегодня не просто суббота, а сладкий праздник, который мы можем создавать сами, каждый день. Достаточно заварить ароматный чай и позволить себе маленькую радость – ложечку варенья. Его манящий вкус, знакомый с детства, остается с нами навсегда, согревая душу воспоминаниями. И это малиновое варенье...

Чтобы ваш отдых удался, я хочу ещё немного подсластить этот день порцией юмора и интересной книгой.

И в этот субботний день я продолжу наше путешествие по страницам моего романа, 

               знакомя вас с его героями.

Напоминаю, что полную версию книги вы сможете прочитать здесь: https://author.today/work/469387 

Заключительный отрывок из шестой главы:

Тем не менее, я был поражен, когда Виоле отказали в опеке надо мной. Даже влиятельные связи покойной бабушки оказались бессильны. Я предполагал, что причина кроется в инвалидности Виолы, но тогда еще не знал, что это было далеко не главным.

Прошёл месяц с тех пор, как я оказался в детском доме. Ни от отца, ни от Алима - новостей не было Но каждый день приходила Виола. Её хромота, которая становилась заметнее, когда она волновалась, причиняла мне боль. Но ещё сильнее ранило видеть её глаза, опухшие от слёз, в которых отражались любовь, сожаление и безмерная тоска.

Тишина от отца и Алима терзала меня не меньше, чем унылый распорядок детского дома. Я отказывался привыкать, потому что был твердо уверен: скоро меня заберут, и все это исчезнет, словно кошмар.

Время шло – месяц, другой, а привычная картина не менялась. Моя обида же, напротив, набирала силу с каждым днём, подобно снежному кому, катящемуся с горы. Я закрылся от мира, отказываясь от встреч даже с Виолой, но она, несмотря на это, продолжала приходить. Я был настолько поглощён своим внутренним миром, что совершенно не замечал изменений вокруг. Я не обратил внимания на то, что в детском доме увеличилось количество охраны, появились новые преподаватели – мужчины атлетического телосложения, и даже два водителя для нашего давно нерабочего автобуса.

Я часто убегал с уроков на кладбище. Там, среди могил матери, брата и сестры, я погружался в себя, не замечая тех, кто издали следил за мной. Я стоял у могил. Долго. Молчал. Именно в эти моменты всё сильнее крепла уверенность: может бабушка была права насчет отца. Отец не уберёг. Он потерял нас всех. Он не защитил маму. Не защитил моих брата и сестру. А меня бросил.

Я чувствовал, что по-настоящему нужен был только маме. Обида на отца накапливалась во мне, с каждым ненавистным днем, проведенным в этом детском доме.

Спустя три месяца, я запретил Виоле приходить. Новостей по-прежнему не было, и я начал осознавать, что мне пора принять свою новую реальность в детском доме и двигаться дальше.

Несмотря на всю абсурдность ситуации, я почти смирился с тем, что застрял здесь надолго.

А ведь мы с Виолой, так и не знали об истинном состоянии здоровья отца. Алим скрывал это по его просьбе: отец не хотел травмировать меня, уже пережившего потерю мамы, сестры и брата, еще и вестью о том, что отец всё это время был между жизнью и смертью.

Враги отца, казалось, достигли своей цели, оборвав его жизнь. В его теле оставалось лишь сердце, переполненное любовью ко мне и болью от бессилия что-либо изменить. Они не ведали, что эта любовь – к маме и ко мне – сотворила чудо, неподвластное врачебной науке. Отец, умирая, вновь и вновь возвращался к жизни, лишь только для того, чтобы обезопасить и защитить меня от тех чудовищ, что носили имя его родственников.

Обезопасить от тех, кто уничтожил нашу семью.

Он не сдавался. Он боролся - за меня.