Субботний отрывок: выпуск 100

Хун Сянъюнь прищурился, защищаясь от ярких бликов, и поискал глазами собственные владения — вот он, Гуанхуэй: восточный дворец Небесного города, указом первого императора отданный в вечное пользование Богу войны. Где-то там его ждут лучшие воины клана Асюло, верный слуга, переживший пленение в Царстве мертвых, юный помощник, ничего не помнящий о кровавом будущем, и любимая супруга, наоборот, не забывшая ни единого мгновения.

Ему бы наслаждаться сейчас её обществом, балуя и лаская, а не бродить между дворцами в поисках правды.

Подавив недовольных вздох, Хун Сянъюнь толкнул ладонью резную дверь, ведущую в кабинет. Насколько он знал, этой комнатой не пользовался ни один из Богов судьбы, кроме того, который сейчас лениво возлежал на топчане, по-простецки закинув на белоснежное меховое покрывало ноги в обуви.

Смерив вошедшего косым взглядом, хозяин даже не подумал подняться. Он демонстративно зевнул, прикрывшись краем рукава и… промолчал.

—Вот же упрямый старик! — раздосадовано проворчал Хун Сянъюнь, посмотрел на уже остывший чайник, что стоял на маленьком столике, деля топчан пополам, покачал головой и, протянув руку, позволил появиться запечатанному кувшину с вином.

Легко раскрошив воск, он сломал печать и вынул пробку, чтобы тут же отпить из горлышка.

—Неужели запрещенное Хай Шуй принёс в мой дворец? — наконец ожил Бог судьбы, с интересом принюхиваясь. — Так и есть! — Через мгновение возмутил он. — Хун-сюн, у тебя совесть есть?

—А какое мне дело до того, что Чэнь-сюн желает выпить, но не может этого сделать? — не менее живо поинтересовался Хун Сянъюнь и криво усмехнулся. — Следовало ему родиться в клане Асюло, дабы познать всю прелесть бытия асуром.

—Тьфу… — уже сердито сплюнул Чэнь Синъюэ и сел на топчане, жестом пригласив гостя последовать собственному примеру, — ты друг, или мой недоброжелатель? Хотя бы раз можешь не кичиться своим особым положением?

—Эй, упрямый старик, хватит ворчать! — несмотря на издевательский тон, Хун Сянъюнь всё же закупорил кувшин и позволил тому исчезнуть из вида, а затем пристроился рядом. — Или мне партию вэйци вместо вина предложить? Но ты и играть-то толком не умеешь.

Чэнь Синъюэ однако не обиделся: рассмеявшись, он протянул гостю руку, и тот ответил крепким рукопожатием.

—Сколько не виделись? Триста лет?

Хун Сянъюню подумалось, что на самом деле разлука исчислялась тысячелетиями. В другой жизни Чэнь Синъюэ был изгнан с Девяти Сфер без права возвращаться. Потом случилась Война хаоса и клан Асюло тоже потерял небесный статус, вдруг превратившись в презираемых всеми и неистово гонимых демонов. А дворец Юньци возглавил совсем другой Бог судьбы…

Он непроизвольно поморщился.

—Не то спросил? — Бог судьбы чутко отреагировал на чужое настроение, заглянув Хун Сянъюню в глаза.

—Да… триста лет не виделись, — тот отвёл взгляд и заставил себя улыбнуться. — И во дворце Юньци я не был давно. Видишь ли, твой брат не отличается гостеприимством.

—Если он чем-то обидел тебя, прошу прощения от его имени, Хун-сюн! — Чэнь Синъюэ вежливо сложил ладони перед собой в традиционный гуншоу.

—Какой бы из меня был Бог войны, собирай я мелкие обиды?

—И то правда, — согласился Чэнь Синъюэ. — Ты пришёл навестить. И кажется, сделал это вовремя. Я лишь недавно вернулся в это благословенное место, однако уже успел пресытиться покоем… — Он повёл рукой, указывая на лежащий за окном город. — Полюбуйся, всё здесь кажется слишком тихим после буйства смертного мира.

—И какое же просветление озарило моего старого друга, пока он пребывал среди людей?

—Прямое легче переломать, — глубокомысленно изрёк Чэнь Синъюэ.

—Что ты имеешь в виду, Чэнь-сюн?

—Нельзя всё время следовать правилам. Вот, что я имею в виду.

—Да ты стал ещё большим грешником, чем был до земного испытания!

Раздавшееся сбоку шипение, заставило Хун Сянъюня умолкнуть и вскочить с места. Белоснежное покрывало вдруг зашевелилось — из длинного ворса сначала показалась треугольная голова, а следом и всё тело жемчужно-белого змея. Уставившись на гостя немигающим взглядом, духовный зверь вновь зашипел и высунул раздвоенный алый язык.

—Хун-сюн, твоё неуважение даже Бай Шэ не нравится, — Чэнь Синъюэ погладил змея по голове, успокаивая питомца. — Но я совсем не сержусь. Всё же лучше иметь пусть и невежливого собеседника, чем никакого.