Чужак - 3. Новое. Отрывок

Он подошёл так близко, что я почувствовал окутывавшую его волну отвратительного запаха. Запаха старческого, потного, покрытого гниющими язвами тела. Это приводило в недоумение и одновременно пугало, потому что выглядел самозванец очень моложаво: густые седые волосы были красиво уложены, на лице ― ни намёка на морщины. Если сильно не присматриваться, можно было, пожалуй, принять его и за настоящего Настоятеля. Маска ― вот на что это было похоже. Хорошо сделанная особенная маска, под которой могло прятаться какое угодно чудовище...

Почему-то сразу вспомнился монстр, утаскивавший своих жертв во тьму. Монстр, менявший лица... Меня затошнило от страха, что не укрылось от Настоятеля:

― Это Ваша первая разумная мысль. Значит, хотите жить?

Я послушно кивнул, чувствуя себя потеющим от ужаса, но при этом продолжающим кривляться клоуном:

― Кто же не хочет?

Настоятель усмехнулся, но это была какая-то неправильная ухмылка, совсем непохожая... И зачем я только о нём вспомнил, а вдруг этот монстр всё же прочтёт мои мысли?

― Надо найти три «шара» ― один попал к Вам, второй ― скорее всего, где-то в Архиве, а третий... ― он замолчал, но я живо вспомнил, как в видении серебристый шар выскользнул из руки мёртвого священника, покатившись в сугроб, ― с третьим сложнее. Я так и не смог узнать его местонахождение. Упёртый попался человечишко, пришлось его наказать...

Эта тварь в обличии Настоятеля потянулась к подсвечнику на столе, и внутри всё оборвалось, стоило лишь представить, что сейчас может произойти. Хотя, по идее не должно ― чокнутый сыщик Дасти Родж ему пока нужен. Ключевое слово ― пока, чтоб его...

Рука в серой сутане не просто согнула тяжёлый предмет, словно это была гибкая проволока, а, бросив в стену, пробила камни кладки насквозь. Я завороженно смотрел, как подхваченные ветром снежинки залетают в комнату и, оседая на полу, таят у ног: 

― Силу демонстрирует, «супермен» вшивый... Ну что сказать ― впечатлил. Такой урод легко оторвёт голову или проткнёт тело копьём. Тогда почему же он так и не дал отпор напавшему? Странно... А может, всё было не так ― он сам разозлился на охранников и в порыве гнева их прикончил. Хотя, кому есть дело до каких-то монахов? Что же тут произошло на самом деле? Ладно, подумаю об этом позже. Не это сейчас главное ― в проломе виднеется колокольня часовни: теперь я знаю, где искать это место...

― Слушайте внимательно, Родж! ― рявкнул Настоятель, и испуганное сердце попыталось рухнуть на пол, пробив насквозь голые пятки, ― Вы можете и даже должны привлечь к поискам остальных людей, но... Не вздумайте проболтаться о нашей встрече, иначе будете получать кусочки старого доктора. Очень маленькие... А потом я обязательно возьмусь за Ваших напарников и особенно, господина Лурка ― с ним у меня особые счёты. Я не шучу, потому что не умею шутить. У Вас всего три дня, начиная с этой минуты. Придёте в монастырь с «артефактами», один, и все останутся живы. Даже доктор...

Его смех был похож на шелест железных листьев ― тихий, страшный и выворачивающий наизнанку от омерзения. Настоятель прикоснулся ледяной ладонью к моей руке, и показалось, что небеса внезапно обрушились, придавив младшего сыщика к земле, медленно ломая каждую косточку в хрупком человеческом теле. А я не мог ни кричать, ни плакать...

Это продлилось всего лишь мгновение, но мне хватило: сплюнув кровь от закушенной губы на пол, я прохрипел:

― Понял, не дурак... 

Не знаю, зачем он наклонился, заглянув в чёрные от боли глаза жертвы, что хотел там увидеть ― может быть, животный ужас или желание заползти под стол, спрятавшись от «великого и ужасного» монстра? 

Честно говоря, именно так тогда и хотелось поступить. Но, подумав о Дарси, ждущем моей помощи дома, добряке Остине, доверчивом и славном Юджине, забавном Пите и, конечно, осторожном Лурке, через боль выдавил в его ошарашенное лицо:

― Ещё увидимся... ―  растянув окровавленные губы в многообещающей ухмылке.

Прозвенел колокольчик: подхватив еле живого пленника под руки, «ребята в чёрном» выбросили его за воротами монастыря. Я лежал в сугробе, ловя ртом падавшие с серого ночного неба снежинки, даже не удивляясь ни тому, что всё ещё жив, ни склонившемуся надо «полутрупом» смертельно бледному Лурку. Стоя на коленях в расстёгнутом пальто и с растрёпанными волосами, он приподнял голову своего непослушного сотрудника и, прижимая её к себе, повторял, словно не веря собственным глазам:

― Ребята, он жив... жив!