Быть писателем-убийцей

Когда пишешь роман, то, конечно, наполняешь его кучей самых разных героев. Красивых, храбрых, уникальных (как минимум, в своих мыслях). Есть их и у меня, даже больше, чем хотелось (роман требует их больше и больше!). Но очень скоро я понял, что все эти воители-победители мне нравятся куда меньше другого персонажа. Старика Сервия Клавдиона или Бессмертного Клавдиона. 

Отвратный старикашка, старый, больной. Когда он появляется у меня в первой главе, то банально сидит на горшке, пускает там газы и вспоминает юные годы. Всё по заветам старины Свифта: бессмертие это не дар, а проклятье. И Сервий просыпается с одной мыслью: скорее бы сдохнуть.

Я не знаю почему, но он мне стал самым интересным, самым дорогим. Может, потому что он совсем не герой. Хотя, на самом-то деле, все наоборот. Он каждый день борется. И борьба его самая тяжелая, равно как и обреченная – он борется со смертью. И при этом, еще умудряется рулить судьбами многих людей. Так что – герой. Еще какой. К тому же – любимый.

Я думаю, не будет спойлером сказать, что, если кого назовешь Бессмертным, к гадалке не надо ходить – помрет персонаж. Вот и этот старик умрет. Я эти главы еще не опубликовал, но они уже есть. И это было капец как тяжело. Я помню это ощущение: я убивал Клавдиона. Это вам не злодея почикать в книге. Его не жалко. Их для этого и создают. И даже не Великого Главного Героя – тут высокая трагедь, пафос зашкаливает. Не до жалости.

А этого старика было убивать так жалко, что не писАлось даже. Я уже, как мог, пилюлю подсластил, но все равно чувствовал себя убийцей. Паршивое ощущение. Признаюсь вам честно: такое чувство у меня было впервые. 

Собственно, потому и интересуюсь: а у вас было похожее? Или глупо так к набору символов в Ворде относиться?

Если интересно, этот персонаж появляется в моем альтернативно-историческом романе "Перегрины". Я уже начал его публикацию на сайте, в скором времени он будет завершен. Если понравится, подписывайтесь, чтобы не пропустить продолжение.