Если Бог - это женщина, то женщина - это оружие.

ТЕЛО КАК АЛТАРЬ, СЕКС КАК ОРУЖИЕ: ВЗРОСЛЫЙ РАЗБОР 

«GOD IS A WEAPON»

Забудьте про Шекспира. Выкиньте к чертям собачьим все эти высокие материи про душевные терзания. Сегодня мы будем говорить не о метафизике, а о физике. Точнее, о физиологии. Потому что хит Ронни Радке – это не плач по потерянной любви. Это брутальная, откровенная до неприличия исповедь сексуального наркомана.

ПОГРУЖЕНИЕ В ПЛОТЬ

С первых же строк герой задает тон. И это тон не душевной драмы, а телесной зависимости.

I can't stop from spinning down the rabbit hole(Я не могу перестать падать в кроличью нору)

Какая к черту «Алиса»? «Кроличья нора» здесь, самый древний и прямой эвфемизм женского лона. Он не в депрессию падает, он проваливается в женщину. Физически. И теряет в ней себя. Это задает всю систему координат и все, что будет дальше, происходит не в его голове, а в его штанах. И в ней.

The deeper that you push, the deeper I will go(Чем глубже ты толкаешь, тем глубже я зайду/кончу)

Это диалог тел. Она доминирует, «толкает» его на это безумие, а он и рад подчиниться. Он уходит «глубже» и физически, и в свою одержимость, где «go» предательски рифмуется с «come». Каждый их акт это шаг в бездну, и ему это нравится.

И вот на этом фундаменте из пота и похоти он строит свою извращенную религию:

They said that God's a woman, I'll worship you the same(Говорят, Бог – это женщина, я буду поклоняться тебе так же)'

Cause all I do is think about saying your name in vain(Ведь все, что я делаю – это думаю о том, как произнести твое имя всуе)

Он обожествляет не ее душу, а ее тело. Его алтарь – ее кровать. Его молитва это ее имя, которое он стонет во время греха. Он создал культ, где главный ритуал это секс, а главный грех – он же. Идеальная замкнутая система для саморазрушения.

ОРУЖИЕ МЕЖДУ НОГ

Теперь, когда понятно, о чем на самом деле речь, центральная тема песни начинает сверкать всеми красками кровавого неона.

My sinful confession, you're my obsession(Моя грешная исповедь, ты – моя одержимость)

If God is a woman, then God is a weapon(Если Бог – это женщина, то Бог – это оружие)

Если Бог это ее тело, которому он поклоняется, то оружие – это секс с ней. Тот самый ритуал, который дает ему экстаз и одновременно убивает его. Каждый оргазм – это маленький выстрел в висок. Он это понимает. Он исповедуется в этом. И продолжает грешить.

I can't stop from sinning, my halo's just a hole(Я не могу перестать грешить, мой нимб – просто дыра)

The deeper that I get inside you, the deeper you will fall(Чем глубже я вхожу в тебя, тем глубже ты падешь)

«Чем глубже я вхожу в тебя» – тут уже никаких двойных смыслов. Все предельно ясно. Он осознает, что его грех, его физическая зависимость, уничтожает не только его самого («нимб просто дыра»), но и ее. Их связь – это обоюдный суицидальный пакт, скрепленный телесными жидкостями.

ОРГАЗМ КАК ДЕТОНАЦИЯ

И вот мы подходим к финалу. К кульминации. И в прямом, и в переносном смысле. Герой полностью принимает свою новую, разрушительную сущность.

They say that God's a weapon, well, I'm a hand grenade(Говорят, что Бог – это оружие, ну что ж, я – ручная граната)

Он больше не пассивный грешник. Он сам стал оружием. Его тело, его член, его желание – это и есть граната, готовая взорваться. И детонатор... о, детонатор – это шедевр.

Try to take this ring from me, watch me detonate(Попробуй забрать у меня это кольцо, и увидишь, как я взорвусь)

Это не про брак. Забудьте. «Кольцо» – это cock ring. Физический объект, контролирующий физический акт. И «детонация» – это эякуляция. Это самый яростный и отчаянный образ оргазма, который я когда-либо слышал. Он превращает акт творения в акт тотального уничтожения. Это ультиматум: «Не мешай мне кончить в\на тебя, иначе я разнесу всё к чертовой матери».

You might as well bury me(Можешь с таким же успехом похоронить меня)

Занавес. После такого взрыва ничего не остается. Только пустота. Посторгазм, доведенный до абсолюта. 

Оргазм как маленькая смерть? 

Нет. Здесь это полноценная гибель.

В ИТОГЕ

«God is a Weapon» От Радковича это гимн сексуальной зависимости. Жестокий и честный. Рассказ о том, как самое естественное в мире желание может превратиться в религию, в оружие и в способ самоубийства. Тут нет любви, есть только голод. Нет романтики, есть только жажда.

Ронни просто взял и вывернул наизнанку всю суть токсичной страсти, где люди используют тела друг друга, чтобы сбежать от себя, и в итоге просто взрываются. 

P.S. (Версия для нормальных пацанов)

И кстати, пара моментов, которые всё объясняют.

Во-первых, девчонка в клипе – это его реальная дама сердца. Это ж какой-то новый уровень откровенности. Или безумия. Выворачивать грязное белье, и свои больные отношения на публику, да еще и вместе... Тут либо у людей стальные яйца и такая же любовь, либо они оба просто конченые. А скорее всего, и то, и другое. Зато, блин, честно. Никакого обмана, всё как в жизни. Смотришь и веришь, ага.

А во-вторых, на фите у него сам старый черт Мэнсон. Ну и кто-то удивлен? Да ни разу. Два сапога пара. Мэнсон на этой теме собаку съел, он про такие отношения пел, когда Ронни еще в школу ходил. Так что это не просто фит, это как... печать качества. Как будто Ронни пришел к главному спецу по этой всей чернухе и сказал: «Батя, гляди, я тоже так умею». И батя одобрил.

Так что какое тут, к лешему, осуждение. Это, скорее, понимание. Есть вот такой мир, где любовь похожа на войну, а секс на взрыв. И Радке с Мэнсоном – его штатные летописцы. Они не осуждают, они просто показывают, как оно бывает. Жестко, грязно, но по-настоящему. В нашем дурдоме свои герои, такие дела.