Пацифист, охотница и тушка кабана

Сегодняшний #субботний_отрывок будет забавным. Не стоит разделывать дичь с пацифистами-сопляками.

__________________________________________

— Госпожа Ренмира, а что именно вы нашли? Грибы, да? – глядя на кинжал, которым определенно можно было резать не только головы, но и грибы, наивно поинтересовался Эрвин. – Или ягоды? Тогда для чего вам этот ножик? Точнее он не выглядит как ножик, скорее наоборот, весьма внушительный такой… тесак. И мне еще немного боязно опять бросать вещи, ведь теперь горит костер, может быть кого-нибудь привлечет?

Вопросы, посыпавшиеся на Ренмиру не требовали ответа. Женщина сохраняла молчание, ожидая того момента, когда от ее подмастерья посыпятся вопросы более разумные. Потому что все сказанное было предназначено для отвлечения собственного внимания от того окружения, которое продолжало давить на юную голову. Где-то вдалеке закричала сова. Или филин? Не важно, ведь коленки у Эрвина задрожали, а кулаки сжали тряпицу еще сильнее. Голова крутилась из стороны в сторону, пришлось даже немного ссутулиться, подчеркивая все настроение особой жирной линией. Но и все это не было еще тем удивлением и страхом, которые Эрвин испытал в тот момент, когда Ренмира наконец привела его к месту, где лежал убитый кабан. Убитый кошмарно. Он даже пах дурно, хотя будь рядом с Ренмирой человек спокойный и стойкий – отметил бы свежесть лесного воздуха, которую мы позабыли в городской суете. 

— Г…г… г… госпожа Р-р-ренмира, может быть мы… обратно вернемся? – указывая пальцем на кабана, мальчишка замычал, не в силах оторвать взгляда от убитой туши.

Читать далее (показать)

От кабана пахло кровью и, уже метафорически, смертью. Мальчик же столкнулся лицом к лицу с неприятной картиной и скривился. 

Ренмира наблюдала за этим и снова с пренебрежением подумала о том, как Эрвин слаб. Вспомнились волчице и слова волколака, встреченного в ее лавке перед отплытием. Тот наемник, так и не сумевший вытрясти из нее денег, но задавался закономерными вопросами о том зачем ей этот малохольный парнишка, который совершенно бесполезен не только для утех, но и боится даже собственной тени. Ренмира вновь подумала об этом, оглядывая светловолосого спутника и остановив взгляд свой на его шее.

Эрвин по непонятной причине поднял руку и отер шею, которая неожиданно начала зудеть. Быстрыми движениями он отделался от неприятного ощущения и оглядел тушу кабана от копыт до головы. Он был мертв. Совершенно мертв и не опасен. Но почему это так пугало? Пугал лес, пугало все происходящее вокруг и мысль и том, кто действительно мог убить это животное.

— Мы вернемся обратно. – Спокойно произнесла она. – Но только когда разберемся с дичью. Ты же хочешь есть, Эрвин? Нет? Возьмем мяса сколько сможем унести, пожарим, и будет нам еда впрок, если останется что после ужина.

Мальчишка потерял дар речи. Но слышал каждое слово госпожи Ренмиры, так спокойно смотрящей на кабана. «Ты же хочешь есть, Эрвин? Нет?» — снова повторилось в его голове.

— Д-да, госпожа… просто… — проглотив причину этого самого «просто», светловолосый мальчишка понуро опустил голову. 

Где-то вдалеке снова ухнул филин, а Ренмира присела и в руках ее блеснул нож, молниеносно чиркнувший по шкуре еще недавно живого зверя в паху. 

Ренмира, действовавшая невероятно уверенно, была чертовски права. Он хотел есть. И при этом предпочитал траве мясо. Что эти грибы и ягоды, которые позволят лишь раззадорить то чувство голода, внезапно заставившее заурчать голодного зверя, живущего в животе. Правда, наблюдать за последующими действиями Эрвину было сложно. Первое чувство, когда Ренмира вонзила нож в тушу кабана и быстрыми движениями вспорола шкуру, заставили его зажмуриться. К горлу подкатил ком. Затем стало еще страшнее. 

Первое, что сделала Ренмира – это удалила железы и половые органы животного, которые могли оставить специфический запах на мясе и испортить его. Частыми и точными движениями, голубоглазая северянка удаляла часть шкуры животного с брюха, держась за шкуру и только за нее. Шкура от сала отходила легко, но лишь под надрезами ножа. 

Эрвин смотрел неподвижно, но замер он не от интереса, а от ужаса. Шкура, словно бы подталкиваемая ножом, невероятно быстро была отделена от тела. Шкура, которая до недавнего времени согревала это животное, живущее в лесу. А вдруг у этого кабана было потомство? Вдруг он хотел найти для них еды, но напоролся на то, что убило это существо?

Лес был опасен. Лес пугал Эрвина с каждым мгновением все больше и больше. Так же, как и действия Ренмиры.

— Подержи за ноги. Только руки чем-нибудь обмотай, чтобы не испачкать об шкуру. Она пахнет. – Сказала Ренмира Эрвину, кивнув на задние конечности кабана.

После слов женщины, Эрвин задержал воздух. Он посмотрел в голубые глаза, но при этом не увидел в них никакого намека на то, что сказанное ранее – шутка. 

– Так и не спросила. Ты когда-нибудь охотился? Знаешь что надо делать?

Вопрос был риторическим. Ренмира поняла, что скорее всего Эрвин не знал, иначе бы не стоял рядом бледнея. Руки он все-таки обмотал тряпицей, которую таскал с собой в сумке. Он все-таки подошел к туше. Встал так, как сказала Ренмира и взял кабана за ноги, понимая, что картина перед ним открывается совершенно не добрая и не похожая на те, что созданы руками мастеров изящных искусств.

— Нет, госпожа Р-ренмира… — дрожащим голосом ответил мальчишка на заданный вопрос. – Видел как ох-хотятся, но участвовать никогда не хотел. Это… страшно и мне ж-жалко…

Он почувствовал себя виноватым. 

Эрвин понимал, что если проведёт около туши еще пару минут – его вывернет тем, что они ели еще на корабле. Но Ренмира будто не замечала побледневшего мальчишку. Движения ножа не прекращались и достигли области между лапами туши, а затем, когда место оказалось достаточно чистым, Ренмира молча вырезала кабаньи семенники и швырнула удаленные органы рядом с Эрвином.

— Сначала нужно удалить железы. Чтобы мясо не пропахло потом. – Пояснила голубоглазая северянка свои действия. Отчего бы и не научить парнишку разделывать добычу? Возможно, в следующий раз он уже не будет стоять столбом, а окажется более полезен. – Затем освежуем тушу. А после возьмем сколько нужно мяса. Мне понадобится твоя помощь, как ты уже понял.

Она объясняла, осуществляла практику, которая, между прочим, оказалась весьма качественной – юноша видел все.

Мгновение. 

Женщина подошла ближе.

Ренмира крепко сжала ладонь Эрвина на ноге кабана у копыта. Сразу за его ладонью она сделала надрез по окружности ножки и разрезала шкуру вдоль по всей длине до паха.

— Запоминай. Пригодится ведь.

«Я больше не могу!»

Надрез. Разрезанная шкура. Отвратительный запах.

Эрвин сдался. Он бросил тушу, которую держал за ноги и сорвался с места, прячась за ближайшим деревом. Увиденное все-таки сделало свое дело. Его рвало. И мутило. А тряпица, которая была намотана на руки оказалась врагом, ведь в какой-то момент мальчишка хотел утереть лицо ладонью, но вместо этого ударился в невероятную вонь, приобретая новые силы.

Волчица пронаблюдала за этим с выражением полного удивления, абсолютно ей несвойственного.

«Блядь…» — емкий и единственный возможный в такой ситуации комментарий. «И на кой ты мне такой свалился? Тебе девкой надо было родиться…» – снова посетовала волчица в мыслях.

Слава богам, она не подозревала о том, что ее Эрвин, как самая настоящая девятилетняя княжна, размышлял о том, что у кабана была мифическая семья, которой тот что-то нес.

Свежее, но одно из веток в грядущее продолжение "Зверя из Маэлинна".

Мне хотелось закинуть сюда короткую половинку, но забавнее оно смотрится вместе.

Не повезло кому-то с учеником. Тяжела судьба антагониста