Я - Зверь. Хочешь верь, а хочешь - не верь.

Эрвин сидел около костра и подражал действиям Ренмиры, одной из веточек ковыряя тлеющие угольки. Даже темный лес перестал его пугать. Даже темный лес перестал его пугать. Скорее наоборот, теперь этот лес казался светловолосому юнцу защитником, окружающим путников. Правда, жаль что лес не огораживал от разговоров… Ренмира вновь обратилась к Эрвину. Вот это вот «у меня к тебе серьезный разговор» очень напомнило матушку.

Именно так обычно и начинаются все кошмарные вещи.

По спине пробежали мурашки, заставляя непроизвольно выпрямиться. Взгляд Эрвина устремился к голубоглазой женщине, которая же в свою очередь выражала собой истинное спокойствие. Она, наверное, даже и подумать не могла, насколько вспотели ладони у мальчишки после сказанных ею слов. Но испуг испугом, а юноша ждал.

— Тот что мы начинали и не закончили, Эрвин. Ты уж прости меня, но решить это нужно сегодня.

Ренмира отвлеклась от созерцания костра и палочки, которой его теребила, тормоша потрескивающие горячие угли. Этот обманчиво спокойный момент был самым важным за прошедший день.

— Что ты знаешь обо мне? – Спросила она со всей серьезностью.

Ренмира не думала и о том, что мальчишка после их беседы точно не уснет этой ночью и еще не скоро сможет смотреть на нее доверчивым взглядом. Но на завтра отложить это было невозможным. Завтра они двинутся в путь и ей не нужны осложнения по дороге.

— Я знаю о Вас немного, но в тоже время очень много, — Эрвин пожал плечами.

Как можно было объяснить, насколько хорошо он знает Ренмиру? Ему было известно, что она предпочитает из еды, какие мелочи её интересуют, что ей нравится и прочие бытовые наблюдения. Он прекрасно знал, как Ренмира общалась в людьми, как была рассудительна. Знал что она невероятно добра, заботлива и отзывчива. А еще – невероятно терпелива. Она умела усмирять ненормальных мужчин со страшным оружием, облаченным в иголки, а еще обожала яблоки. Что еще? О, Ренмира, по мнению Эрвина, умела прекрасно готовить. А как оказалось сегодня, охотиться тоже.

Другими словами, он знал невероятно много.

Но все это было не тем, что необходимо и то что совершенно не важно.

Его решение промолчать об этом, раздумывая над ее словами, оказалось один из самых верных за последнее время.

– Я все ждала когда ты задашь вопросы, пыталась натолкнуть тебя на мысли и подготовить…

Вдох, немного смелости перед важным откровением…

— Ты сейчас делишь пищу с чудовищем. Я не хочу это больше скрывать. Таких, как я, люди называют оборотни. Кто-то ликанами, кто-то волколаками… Но суть одна. Я — чудовище, порождение скверны. И временами обращаюсь в огромную страшную зубастую тварь. Что ты на это скажешь?

Ренмира, вновь подавшая голос, произнесла странные вещи, заставившие мысли в голове Эрвина нервно встревожиться.

«Чудовище? Что?», вихрь мыслей пронесся в голове, глаза его округлились и стали похожи на пару больших монет.

— Ч-что? – нервное, неуверенное и испуганное. – Ликан? Волколак?

Если бы он держал что-то в руках, то оно бы обязательно рухнуло на землю.

Ренмира отвела взгляд и снова уставилась на огонь, подцепив флягу с водой и делая оттуда глоток.

Она не смотрела на него, но внимательно слушала и наблюдала иными органами чувств, кроме зрения. Стрекотали ночные насекомые и звезды горели ярко, а на лицах путников плясали тени.

Момент истины… итак? Что же будет дальше.

Мальчик молчал. Ренмира его не торопила.

Спустя пару секунд мальчишка улыбнулся. Нервно захохотал, а потом вновь улыбнулся. Лицо его, до сего момента бледное, ожило и перестало напоминать посмертную маску. Эрвин искренне смеялся, отмахивался, то и дело поглядывая то на огонь, то на Ренмиру. Нет-нет, ему не хотелось броситься в угли и сжечь себя, просто было смешно. Ведь Ренмира пошутила, в этом мальчишка было более чем уверен. Не могла такая очаровательная женщина быть порождением скверны, которая была под два метра ростом и как три Эрвина вширь.

— Ох, госпожа Ренмира! — он утер слезы, — Я знал что у вас особенное чувство юмора, честно! Но зачем вы так шутите, у меня с самого начала чуть сердце в пятки не убежало. Правда-правда! Здесь и без того страшновато, хотя к лесу я привык…

Смех юнца перестал тревожить все живое, что могло сейчас слышать разговор мальчишки и женщины, сидевших у костра в темном-темном лесу. Эрвин же отдышался. И поднял взгляд на Ренмиру.

— Это ведь шутка, да? — уже менее весело спросил юноша, сдерживая упрямую дрожь в голосе.

Он подумал что его собеседница шутит. Смеялся как-то странно, старался найти в ситуации что-то смешное. «Н-да, не думала я. Что все обернется так. Значит, ты из тех, кому проще отрицать и не слышать истины? Сохранить свою сладкую иллюзию? Но пора взрослеть и просыпаться, мальчик мой. Пора». Ренмира не прерывала его, давая возможность мальчику прийти в себя. Она еще раз хлебнула из фляжки. Позже она скажет ему о том, как он не прав сейчас и заставит задуматься, поверить ей, даст аргументы. Но сначала – пусть проговорится.

— Нет, я не шутила.