Байкальская химия

Нет, все-таки у меня чешутся руки показывать вам больше, чем просто туманные намеки. Пользуясь флешмобом "Воскресный абзац", приоткрою страничку своих блокнотов и гугл-документов.

Жизнь словно замерла, забыв, как дышать, и теперь медленно карабкалась по новой, непроложенной колее. Но, как бы там ни было – она продолжалась. Поздняя, холодная весна промелькнула почти незаметно, перепутавшись с серым и туманным летом, и осень, сухая, теплая и неожиданно красивая, заставила ожить. Рубить дрова и заготавливать уголь на зиму, ловить и сушить рыбу, чтобы не жить по расписанию катера с большой земли, отстирать и зашить теплую одежду, забить щели в полу и стенах старой станции… Дел оказалось много, и за ними уходила, тупилась, как омытый водой осколок, еще недавно острая тоска.

На столе ожил телефон. Вздрогнув от вибрации, пополз к краю, и Ермаков вовремя перехватил его. Недоверчиво взглянув на экран, немного подумал и нажал на кнопку ответа.

– Алексей, здорово! – послышался в ответ необыкновенно жизнерадостный голос Димы, коллеги и спутника давно минувших экспедиций. – Ты там жив на своей Камчатке?

– Пока что, – он настороженно постучал пальцами по столу.

– Как живете вообще? Чем там занимаетесь?

– Нормально, – односложно буркнул Ермаков, обобщив все ответы. – Работаем.

– Да что ты такой вредный, я просто поговорить хотел, – засопел в трубку Дима. – Вспомнить старого друга нельзя?

– Не ври. Зачем звонил?

– Я, ну, это… – Дима замялся, прежде чем говорил что-то важное или неприятное. – Дело к тебе есть, Ермаков. Помнишь, вы с Викой в составе одной группы вместе ходили? Через Хамар-Дабан, какую-то там реку и потом на Листвянке жили недели две?

– Ну?

– А потом у Вики статья вышла, с тобой в соавторстве. Про использование метангидратов как топлива и вероятность их выброса. Но я что-то до нее дозвониться не могу, как до главного редактора, вот и решил тебя спросить, вдруг ты мне пришлешь, я и заплатить могу, если надо…

– Вика погибла в феврале, – тихо сказал Ермаков. Получилось словно бы отстраненно, как будто говорил не о жене, в которой души не чаял, а о коллеге или дальней родственнице, знакомой по двум встречам из детства. Дима осекся на полуслове, кашлянул. Может, и знал, слышал от общих знакомых, но как-то уж очень старательно сделал вид, что удивлен.

– Извини. Мои соболезнования, – выдавил он наконец, помолчав. – А что случилось?

Алексей яростно взъерошил волосы и сжал карандаш.

– Неважно. Все, давай. Пришлю тебе статью.

*Пузырьки подо льдом Байкала – это и есть выход метана на поверхность.

Вы читали бы историю с такой завязкой?