Относительность

Все в мире приблизительно и время относительно, но если есть возможность точно знать, тогда зачем пургу тут гнать? И так начну я свой вопрос. Поскольку до ответа на него я так и не дорос, то жду, что верно просветят иль, может быть, в тему ту в сторонке  просвистят.

В девятнадцать тридцать семь, пятьдесят третьего года, последнего столетия, второго тысячелетия, умер Он, известный всем. Тут взметнулась со дна муть – рано, мол, ушел в последний путь! Потому о том пишу, что тебя сейчас спрошу: - это как  те мудрецы, что считались нам отцы, вдруг определили, что ему его деньки зря укоротили?

Ведь людской то средний срок был тогда короче, так на кой нам тот оброк, будь, не упомянут к ночи? Просто им хотелось всем так покрасоваться, ну и да, над нами, то жь, дольше желали издеваться. Мама с радостью в роддоме ждала  папу моего, а ему траурный венок сунули б… в лапу – коммунист не радуйся смерти ты Его!

То все мелочи, оно дело пшик, житейское, в жизни все тогда плыло на бытье армейское. Строем в баню не ходили и как бы не по приказу по чьему плакали и ныли. Мало прожил человек ему б еще смеяться, как бы эдак изловчиться- жизнью бы своей и ему отдаться?

Вот прошли года веселья, взметнулась перестройка, как бы все должно бы быть, ведь на то и мойка. Как бы, как бы да не так, жизнь то продолжается, снова старость, значит – брак, жизнь потому кончается.

В неизвестный тот восьмидесятый, про секунды даже не трещи бабушка Миланья (уже семидесятый) яду пригубила, на соседку даже не греши. "Скорая" приехала, честью все по чести, выписали справку – дольше не живут! Родственников и не было, не пылали местью, скоро все забыли, как её зовут….

Вот изложил я свой вопрос – так, когда же старость? Тут пишу, а сам трушу – есть годков то малость!

И чего грущу чудак? Машинка то ведь в деле, средний, даже не достиг и животик… в теле! На портрет Его смотрю над столом рабочим, он мне лыбится подлец, видно тоже… хочет!