Прошу оценки

Прошу вас об оценке и впечатлениях по первой главе.Если вам не сложно

1714 год от создания Стимкорвус.

      Он смотрел на серый дым, что проплывал по небу, практически полностью перекрывая лучи солнца. Отсутствие света ещё больше ухудшало окружающую его картину. Старое кладбище было его домом, и как бы ужасно это ни звучало, здесь он чувствовал себя в безопасности и покое.

Дым, что покрыл почти всё вокруг, шёл от десятка плавильных печей, которые стояли в пятистах метрах от кладбища. Там плавили металл, а точнее — пытались выживать и изготавливать хоть какую-то полезную продукцию для города. Когда-то эти мощные печи снабжали лучшим на всём континенте углём, и дым от них не опускался пеплом по всей округе, а улетал прочь, в небо.

Когда-то это был великий город Растблок — индустриальный гигант в Империи Стимкорвус. В печах и цехах Растблока производили огромное количество вещей: от простых лопат до сложных металлических деталей для механических големов. Каждый день оттуда выезжали сотни механических повозок, груженных продукцией местных заводов.

А сейчас всё это в прошлом. Пятьдесят лет назад по приказу Совета Семи русло местной реки Дахьи было перенаправлено в центр империи. Сотни лучших магов на службе Совета появились в городе и общими усилиями сотворили чудо: с помощью огромных разрушительных взрывов они направили реку в сторону столицы империи Корвус-Прима. В осушенном русле была построена монструозная плотина из металла и наполнена магической энергией. Её высота пугала — более ста метров на пике. С тех пор на вершине плотины постоянно дежурит десяток магов Совета, которые следят за магическим состоянием конструкции, и батальон имперских солдат, что охраняют её от мирных жителей.

«Совет Семи выступил против природы и улучшил жизнь многим людям в центре Империи!». Так гласил один из заголовков газет тех времён, но никто не писал о том, что Совет уничтожил жизнь в Растблоке. После случившегося люди начали покидать город сотнями, тысячами. Город умирал. Понемногу останавливалось производство, вода, так необходимая в цехах по обработке металла, стала дефицитом. Плавильные печи замерли из-за нехватки воды. За пятьдесят лет Растблок из индустриального гиганта превратился в мёртвый город, покрытый пеплом. Со временем его начали населять люди, неугодные Империи: те, кто выступал против Совета Семи, преступники, воры. Город наполнили изгои и те, кто оказался не нужен цивилизованному миру.

      Ксандер сидел у порога дома смотрителя кладбища. Высокий и худой парень с длинными чёрными волосами, сальными и немытыми, они тяжело свисали с его головы и почти всегда скрывали глаза и лоб. Он поднял голову и посмотрел в сторону единственного куста сирени, растущего на кладбище. Кожа его лица была пугающе бледной, впалые щёки и мертвецкий взгляд чёрных глаз пугали даже взрослого человека, заставляя задуматься: а не мертвец ли перед ним? Было видно, что он плохо питается, но его тело не казалось слабым — сказывалось то, что он копал могилы столько, сколько себя помнил.

Он не знал своих родителей. Единственное, что ему рассказал Ральф, смотритель кладбища, это то, что он купил его за две золотые монеты у некроманта, который приезжал в город в поисках мёртвых душ. Да, совсем младенцем Ксандер был куплен за две золотые монеты, без имени и без истории своего появления. Его жена Ева много лет не могла забеременеть, и так кстати появился этот некромант. Имя ему дал Ральф, просто прочитав его с ближайшей могилы. Каково это — быть названным именем с могильной плиты, мёртвым именем?

В младенчестве за ним ухаживала жена Ральфа. Нельзя сказать, что она была доброй матерью, — безэмоциональная женщина давала только необходимое для ребёнка, без излишеств. Сказывалось то, что он был не родным, у неё не было особого желания воспитывать приёмного, но помощник был нужен, и чем быстрее, тем лучше. Когда Ксандеру было семь лет, Ева пропала. В тот день Ральф и Ева сильно поругались, и она ушла. Спустя несколько дней Ральф пытался её искать, но всё было бесполезно. Она ушла ночью, без свидетелей и в неизвестном направлении. Ксандер никогда больше не спрашивал Ральфа о ней, да и смотритель не любил этой темы.

С семи лет Ксандер начал помогать смотрителю с работой. Местные дети частенько его дразнили. Их пугал его вид: Ксандер всегда был бледным, и даже доктор, иногда заходивший на кладбище по своим делам, не мог объяснить причину такой кожи, советуя Ральфу сходить с ребёнком к хорошему магу. Почти каждый день Ксандер видел трупы, всегда разные и удивительные, и со временем он перестал их бояться, воспринимая как что-то обыденное и простое. Он выучил наизусть порядок захоронения, все традиции и обязательные процедуры.

Традиции погребения в Империи Стимкорвус.

Могильная яма должна быть не меньше двух метров в глубину. Это делается для того, чтобы душа умершего не могла выйти на поверхность. Вообще, для умершего своей смертью хватает глубины в полтора метра. Но люди, что лишились жизни не по своей воле, зверски убитые или изнасилованные, становятся более озлоблёнными душами. У таких получается пробить слой земли меньше двух метров, и по этой причине принято хоронить всех на глубине не менее двух метров.

Гроб из металла обязательно нужно покрыть чёрной краской с добавлением пепла от сожжённой одежды умершего — запах сожжённой одежды поможет успокоиться душе. Также в гроб кладут кусочек Душелома. Это небольшой камень, который добывают по всему Стимкорвусу. Он не имеет огромной магической силы, но при захоронении полностью ломает связь души с миром живых, чтобы после смерти некроманты и другие маги не могли призвать душу ради личных целей или же для продажи. Да,души в империи имеют не малую ценность, есть многие кто готов отдать большие суммы за неупокоеную душу. Чаще всего это некроманты которые с помощью своих сил могут контролировать такие души и использовать для своей выгоды, говорят что они продают души Великим Семьям и Совету Семи. Сильные некроманты могут насильно помещать неупокоеную душу в материальные предметы, будь то меч или более сложный предмет. Совет Семи использует такие души для своих големов, огромные металлические роботы, каждая шестеренка и каждая деталь которых может двигаться благодаря душе внутри.

    К одиннадцати годам местные дети придумали ему кличку Могильщик, которая привяжется к нему на всю жизнь.

       С куста сирени, куда смотрел Ксандер, из травы что-то резко вылетело и побежало к нему — что-то серое и пушистое. Существо на огромной скорости врезалось в его запястье и замерло на ладони. Это была маленькая мышь. Она смотрела на него своими стеклянными глазками и пищала.

   — Здравствуй, Сирень, ты снова прекрасно пахнешь, — Ксандер слегка улыбнулся. — Сегодня у меня для тебя немного зерна.

  Он достал из кармана небольшой мешочек с семенами и высыпал их на ладонь рядом с мышью. Сирень — так он прозвал мышку — была его единственным другом во всём городе. Он редко выходил за ограду кладбища. Ральф говорил, что своим видом он пугает людей, да и сам Ксандер не особо любил выходить в город. Косые взгляды пугали, и казалось, что каждый готов воткнуть ему нож в спину за то, что он выглядит не как все.

   — Скоро должен вернуться Ральф, надеюсь, он смог закупить все материалы. — Если нет, то завтра он отправит Ксандера в город докупать остатки, а ему не очень хотелось снова выходить за ограду.

 Сирень возмущённо пискнула, словно понимая мысли Ксандера. Снова уткнувшись мордочкой в его ладонь, она с аппетитом продолжила поглощать зерно.

 Он огляделся по сторонам. Хоть это место и было ужасным, он любил его: эти заброшенные металлические памятники, некоторые из которых уже покрыты ржавчиной; новые могилы, ведь смерть, как ни крути, ещё никто не смог обмануть; запах сирени; этот старый домик, который, казалось, скоро рухнет. Всё это было для него родным и незаменимым. Сегодня ему шестнадцать лет, и он был рад, что встретил свой день рождения здесь. Хоть это и примерная дата, но третье сентября он выбрал себе сам.

  Резкий скрип прервал его мысли: металлическая калитка на кладбище распахнулась. В проёме стоял доктор Ротгрин. Его глаза были встревожены и смотрели прямо на Ксандера, хотя обычно доктор отводил взгляд, когда их глаза пересекались.

   — Ральф умер. — После этих слов затихло всё: Сирень больше не пищала, ветер перестал звучать, окружающий мир замер.