Маленькая попытка написать роман за месяц Глава 1

Круг первый. Они взяли и умерли

И бесы просили Его: если выгонишь нас, то пошли нас в стадо свиней. И Он сказал им: идите. И они, выйдя, пошли в стадо свиное. И вот, все стадо свиней бросилось с крутизны в море и погибло в воде.

(Матф.8:31-32)

 «Кали-Ола». Торм «Лексбери-Сити»

– И так, вы единственный свидетель происшествия, кто был там и выжил. При этом Вы молчите. Знаете, я бы на вашем месте так же молчал.

– Вы и так на моем, оберкомиссар… 

…Харон, убери эти свои файлы-видения…

Я застываю на месте, пока проходит головокружение от наваждения, насланного оператором реальности.

– Грегор, скорее! – Сашка помахал мне рукой, подзывая. Да иду, иду уже. Но вслух: «Куда ты, друг?»

– На крышу, – Александро ткнул пальцем в небо. Небу это не понравилось – начался дождь. 

– Вот, если ты не с нами, то от дождя спасешься и то ладно, – и он вошел в здание. Стеклобетонная многоэтажка, консервная банка, набитая офисным планктоном. Вроде он здесь работал... Сашка. Но сегодня же суббота. Какая работа в святую субботу? Так зачем ему туда?

А он уже бежит к лифту, зная, что я вошел следом. Консьержка лишь на миг оторвалась от чтения явно не по её возрасту журнала – какие-то советы для девочек, вроде «как выбрать первую косметику» и «поцелуй: это просто». Уж лучше бы «Мурзилку» читала. Жаль европейцы его не догадались возродить в отличие от карикатурного «Шарли Эбдо». 

Пропуска с нас обоих не спросили. Отключенная вертушка лишь дважды скрипнула, пропуская спешащего друга и меня. Ну и безопасность у них тут.

Сашка весь на нервах, так и подпрыгивает на месте, переминается с ноги на ногу. И нос почесывает, каждые пять секунд – я засек. Знаю эту примету его поведения: волнуется из-за какого-то пустяка. Что так долго лифт едет в выходной-то?

– Грег, понимаешь, они там все уже, а я опаздываю!

– Кто все? Флешмоб у вас сегодня тут что ли? – оправляю волосы, из-за спешки, распался хвост, и челка закрыла глаза. 

– Нет, нет, нет, не понимаешь... Ты меня всегда не пытался понять. Пошли, – он затягивает нас в приехавший лифт. Еще одна стальная банка внутри стальной банки здания. Двери закрываются, и нас вжимает в пол ускорением. Верно, компенсаторы неисправны.

Сашка затих, но его левая рука вжалась в панель кнопок-этажей, уткнувшись костяшкой среднего пальца в максимальный – шестнадцатый. 

А я смотрю в лифтовое зеркало, нет, не любуюсь собой, мне в нем, в Сашке, что-то не нравится. Сто раз видел это миленькое личико, любовался им по утрам в постели, пока  Александро, сова от природы, мирно спал. Вот, ты сегодня даже не побрился, вернее одна щека выбрита, а подбородок, кадык и левая щека щеголяют однодневной порослью. Что не так? Вот и пот стекает со лба или это дождь успел намочить? Вот! Так и есть – его глаза завалились вверх, остался один белок, и краешек потемневшей до кармина некогда карей радужки. Глаза будущего мертвеца. Избыток моей фантазии. 

– Александро?

– Тссс, нас слушают. Я слушаю их. Они уже...

....Рунсмит, уходи оттуда....

– Ха...

....рон?....

....Чудака уводи....

Харон, что там наверху? Но спросить не могу вслух при Александро. Не поймет человек. Человек. Хотя, скорее я пока ничего не понимаю. Что, бывший ас, трудно без подглядок в будущее? Пугает, пугает неизвестность на шестнадцатом этаже. Или крыше?

Звякнул сигнал, предупреждающий об открытие лифтовых дверей. А Сашка уже ломится в только начавшие разъезжаться створки. Но в холле шестнадцатого этажа пусто. Грязный ковролин намекает на то, что здесь совсем недавно прошла не одна пара ног. Оглядываться больше некогда – мой спутник бежит к двери, ведущей на лестницу. 

....Не ходи....

– Харон, либо информацию, либо молчать.

....жер...при...шени....

Сбой связи. Чтобы у Харона и неполадки со связью? Быстрее Второе пришествие случится.

Выхожу на лестницу: серый бетон, нет освещения, за стеной явственно слышны барабанные установки идущего ливня и нарастающий вой приближающейся сирены. Наверху торопливое шарканье ног Александро. Бегом за ним, не упустить бы.

Вот он – выход на крышу, сорванная с петель металлическая дверь аккуратно прислонена к стене. Замок – тяжелый, амбарный (таких устройств давно не делают) так и остался висеть на кольце под дверной ручкой. А в глаза не бьет свет. В проходе темно. Сколько же мы поднимались? Нет, не может быть, сейчас на часах пятнадцать минут по полудню. Но света нет. Выхожу на крышу.

Темно-серый гудрон, ряд спутниковых антенн выкорчеванных вместе с проводами и валяющихся где попало. Стена дождя. По слуху бьет визжащая далеко внизу сирена. Скорая помощь? Служба порядка? Огнеборцы?

Сирена и голоса. Крики. Истерика. Сам сейчас запаникую – на улице если не ночь, то глубокий осенний вечер. Где Сашк...

Стоит на самом краю крыши, смотрит вниз.

– Грегор, они меня не подождали,– он почти плачет в голос.– Грегор, они, они!

Дождь всласть поит мою белую рубаху влагой, и налетевший тяжелый осенний ветер проясняет разум. Вокруг валяются не только  остаткидорогостоящей аппаратуры, но и повседневные вещи работников офиса: дамские сумочки, кошельки, галстуки, туфли, рассыпанные канцелярские принадлежности, папки с бумагами.

– Саша, стой на месте, я сейчас подойду. Стой только.

– Нет, Грегор, нет, они, они не дождались!– он срывается на крик.– Они взяли...

Я не успел. Сашка – дурак шагнул вниз. Край кончился, воздух не держит тел. 

– Сашка!

Кулаки врезаются в край крыши, и успеваю увидеть только последние секунды его падения. В тела.

Там, внизу – тела. Груда. Свершившаяся гекато́мба, где быков заменили люди. Офисные работники... все. И кричат женщины, свернувшие за угол, идя с работы и попавшие на панораму разделочной доски. И визжат сирены машин скорой помощи и других служб...

На меня указывают снизу. Думают, что я следующий.

Я? Следующий?

....уходи, ты всё видел....

– Не всё, Харон.

....Показать?....

– Да.

Исчезает ливень, остается только начинающийся дождь. Еще день, еще вечность до того мига, в котором прибывает сейчас мое тело. 

Но я уже на крыше. Здесь все работники этого здания. 

Но что они творят? Им мало места, они крушат оборудование, раздеваются, спотыкаются об ноги друг друга. Зомби, живые и не осознающие. Одно мгновение и все они становятся потоком –масса людей ринулась к одному краю крыши. Они взяли и...

....умерли....

....а теперь уходи....

– Ваал два, прием. Примем!

Вахтерша в холле первого этажа дернулась, оторвалась от чтения. И без того старческое, морщинистое лицо подернулось рябью и исказилось полосами глубоких шрамов. На лбу набух венец проклевывающихся сквозь кожу и седину рожек. В когтистой лапке оказалась древняя рация, и шипящий голос, больше похожий на звериный рык или желудочное ворчание ответил на позывной:

– Он швсеррр швидерррр. Прррриманк скорррмрррен. Уут? Дош свазчи, – демон взглянул на монитор, где одно из изображений было с чудом уцелевшей камеры на крыше, и вновь углубился в чтение – советы по первому поцелую и вправду были интересными. 

Грегор Катарн, прозванный в совсем другой жизни «Рунсмитом», стоял на крыше, ставшей жертвенным камнем, стоял под дождевыми бичами и вспышками небесного света. И думал: по чьей воле это сделано?

Спускался я медленно, выбрав лестницу. Каждый шаг – отдельная мысль. Так я давал себе время решить, что буду говорить властям внизу. И давал им время придумать, что они хотят услышать сами. На улице меня «взяли» практически сразу. Под дождем, заломив руки, сопроводили как единственного выжившего к полицейскому всестихийнику, почти затолкали в него. Сначала что-то спрашивали, правда, обыска не было. Молчал.

Потом оставили, лишь забрав скан-отпечаток с пальцев. Благо, наручниками не пристегнули. Рядом с машиной остались караулить меня, а заодно мокнуть, пара верзил в полицейской форме. Оба нервничали и ждали кого-то, кого, наверное, теперь жду и я. Психолога? Шишку из министерства? А ребяткам не повезло: кровь уже смешалась с водой – запах солоноватой ржавчины лез в ноздри, от него подступила тошнота. А я хотя бы в машине, полицейские же мокли снаружи. И неизвестно, сколько им еще так мокнуть. 

Во всестихийнике приглушенно работал, забытый владельцем аппарата, приемник, настроенный на новостной канал радио, вроде базовый. Прислушался, стало интересно, успели ли на орбите уже узнать о нашей вакханалии. Фортуна одарила меня улыбкой в первом же услышанном сообщение. Еще и диктор голосом выделял самые важные моменты в зачитываемом тексте.

Новости Земли: в городе №18-33-9-1-15-30случай массового суицида. Ни одна секта не взяла на себя ответственность за случившееся. В крови 666[1] человек, сбросившихся с крыши офисного здания[2], не было обнаружено наркотических средств или алкоголя. Следствие рассматривает возможность массового гипноза или психоза. Количество сбросившихся человек привело к активизации многочисленных пророков по всему миру. На сайты новостных каналов поступают письма и сообщения о Конце света. О реакции Правительства на случившееся мы расскажем в следующем выпуске новостей. #суицид #синийкитнезабыт[3]

Новости ближнего космоса: Еврокосмос внес предложение на рассмотрение в комитет Колонизации ООНК о внесение Луны в список «Запрещенных для колонизации и попыток посещения». #darkmoon 

И к новостям дальнего космоса: исследовательский зонд дальнего космоса «СОЛ-2366Ф» вышел на орбиту транзитной системы РА-15. Ранее сообщалось, что в системе не обнаружено планет или планетойдов. Зонд передал снимок неизвестного ранее образования крупных размеров (4-той космической величины), вращающейся на стационарной орбите вокруг единственной звезды системы РА-15. #ученыенезнают

А вот и наша «шишка». Идет, чертыхается на языке мертвых. К машине подошел мужчина, одним жестом отпустивший моих сторожей. Без всяких ордеров и бумаг. Да я и сам бы не стал спорить ни с кем под этим дождем, да еще и с учетом запаха и ночи с кучей трупов. Посмотрим кто ты, «шишка». Берусь за амулет на шее – приемник вибрирует. Да, Харон… Тем паче лицо его слишком знакомо.

Он не представился, начиная свой допрос.

– Немецкий? Французский? Испанский? – «шишка» интересуется на британском. 

– Мертвых, – замолкаю, почесываю бородку, сравнивая не без зависти свою жидкую с довольно отросшей бородой следователя. Хорошо, что мои волосы, хоть и до плеч, в отличие от прически следователя, лишены седины. Следователь смотрит на меня, выжидает около минуты. Молчу.

– Отлично, так и запишем, – мужчина включает диктофон в служебном римпульте. – И так, вы единственный свидетель происшествия, кто был там и выжил. При этом Вы молчите. Знаете, я бы на вашем месте так же молчал. Мы сделали запрос в реставрированный архив и знаете, даже если данные ошибочны, они дают очень интересный материал для размышления. По электронному паспорту еврозоны и мультипаспорту домашней системы вы Грегор Алексеевич Кромвель черт знает, какого года рождения. И этот самый черт знает, что вы родились в 1991 году под фамилией Кротов, затем в 2023 году сменили фамилию на Катарн, затем в 2066 стали Кромвелем, а последний раз обновили свое рождение в 2101-м. Про места рождения я вовсе молчу. На вашем бы месте…

– Вы и так на моем, оберкомиссар первого ранга Специального отдела Европолиции Александр Шумаев, рожденный в СССР…  

[1] Новостям верить нельзя. Тссс. Они знают, что мы знаем.  Примечание Артура Фаулера

[2] Одному Богу известно, сколько стоило «Лексбери-Сити» право не упоминания счьего здания и чьи работники совершили массовый суицид. Примечание Артура Фаулера.

[3] На самом деле информацию нам прислали  для публикации за полтора часа до того, как первый из них полетел вниз. Вот так, к будущим трупам еще не притрагивались, но посчитали и сделали химический анализ крови. 

Примечание Артура Фаулера