Проклятие Ледяного. 1.31-32

31

– Ху-гу! Ху-гу! – горланили вслед совы.

Самозабвенно змеи извивались,

Текуче, томно танцу отдавались.

Стремились люто облака на ловы,

От страстной кровожадности багровы,

И великанских светляков глотали,

Выплевывали и глотали снова,

Их пожирая с гору вырастали.

В тугую косу свет и тьму сплетали

Слепые твари, сродные мартышкам,

Мир не вмещали маленьким умишком.

А мы смотреть на этот сюр устали.

В реальность смысл пока что не вернулся

И зов его до нас не дотянулся.

32

Внезапно тьма на нас опять упала,

А ветер волосы рванул свирепо,

Как будто проверяя их на крепость.

Потерянность же к горлу подступала.

Но вот декор реальности сменился.

Лес. Целых три луны над ним повисли,

Болезненно желтеют, словно скисли.

Спросонья злобно филин забранился.

Зло волки окликали глушь лесную.

Молчком стояли голубые ели.

Ручей журчал чуть слышно, еле-еле

И выводил мелодию больную.

Лес выглядел холодным, запустелым.

В таком лесу гулять я б не хотела.