Субботний отрывок

Итак, отрывок к ежесубботнему флэшмобу от Марики Вайд. Ага, самое свежее. :)

Вопреки опасениям Родри, Йоро его не обманул. За камнем и в самом деле обнаружилась узкая, едва приметная, но все-таки самая настоящая тропа. Правда, судя по красовавшимся на колючих кустах клокам длинной шерсти и по валявшимся тут и там катышкам помета, пользовались ею, в основном, козы. И ничего обнадеживающего в этом Родри, конечно же, не увидел. Ну да, козе-то что: у нее и рост низенький, и ноги целых четыре, и упрямства не занимать! Втемяшится ей куда-нибудь забраться – так она и сквозь чащобу продерется, и по крутому склону пройдет. И протопчет тропинку там, куда человеку лучше и не соваться. Особенно – если человек этот – избалованный горожанин, сроду не отходивший от дороги дальше обочины.

Впрочем, избалованным Родри не был уж точно, да и горожанином себя тоже не считал. Да он и в самом деле им не был – и не только потому, что родился и провел детство в думнонском захолустье. Города-то Родри посещал много раз, а в отрочестве даже прожил целую зиму в большом и многолюдном Кер-Леоне. Однако гораздо увереннее он чувствовал себя на фермах и в деревеньках, среди простых крестьян, очень гостеприимных и невероятно доверчивых. Странствуя по Придайну, он постоянно перемещался от селения к селению – то по широким римским трактам, то по узеньким тропинкам, а то и вообще без дорог.

Так что если козья тропа сейчас Родри и смутила, то совсем ненадолго. Что емубыл какой-то там овражек после крутых склонов корнских холмов и гвинедских гор! Поэтому по тропинке он двинулся без малейшей опаски. Обходя заросли колючих кустов и стараясь не наступать на казавшиеся ненадежными крупные камни, Родри довольно быстро преодолел спуск и оказался на дне оврага.

Первым делом он огляделся по сторонам – и тут же довольно ухмыльнулся. Усилия, затраченные им на спуск, определенно того стоили. Здесь, внизу, и в самом деле оказалось намного приятнее, чем на пыльной дороге. Нашлась даже тень: уже знакомые Родри кусты с узкими листьями, росшие по склонам, вымахали чуть ли не в два человеческих роста и неплохо защищали от яркого утреннего солнца. А по самому дну оврага между желтоватых камней с тихим журчанием змеился узенький ручеек.

Вдохновившись увиденным, Родри радостно обернулся. Махнул рукой спускавшемуся по склону Тафари.

– Эй! – воскликнул он оживленно. – Давай быстрей, тут и правда неплохо!

Уже в следующий миг Родри озадаченно нахмурился. Похоже, он упустил что-то важное – вот только что?!

– Воистину так! – бодро откликнулся аксумец. – Хвала Всемилостивейшему и Четверым у колесницы его!

«Точно же, – сообразил наконец Родри. – Надо было Четверых помянуть, а то какой из меня „колёсник“»!

– Хвала! – поспешно подхватил он, шагнув навстречу Тафари. – Да славятся Господь и Чет...

Договорить Родри не успел. Не успел он и сделать и шагу, как зацепился ногой за какое-то препятствие – то ли за корень, то ли за камень. Теряя равновесие, он дернулся, беспомощно взмахнул руками. Тут-то его в очередной раз и подвела незавязанная веревка. Миг – и штаны у Родри сползли до колен, спутав ему ноги.

– Абуна... – испуганно ахнул Тафари.

В последний миг Родри непроизвольно ухватился за свисавшую над его головой ветку. Та с хрустом отломилась, испачкав ему пальцы белым, словно у одуванчика, соком. Но удержаться на ногах все-таки помогла.

И тотчас же Тафари испуганно воскликнул:

– Осторожно, абуна!

– А? – рассеянно переспросил Родри, торопливо подтягивая штаны.

– Ты за ханфа́фу лучше не хватайся, – пояснил Тафари. – Она ядовитая. Главное, потом в рот пальцы не суй.

А еще через мгновение он заинтересованно продолжил:

– А что у тебя с халаби́, абуна?

Слово «халаби» Родри услышал, кажется, впервые в жизни. Однако о том, что оно имеет отношение к его конфузу, догадался сразу. Вот только что оно означало: сами штаны или то, что под ними?

– Халаби – это одежда для ног, – откликнулся на его безмолвный вопрос Тафари. А затем, чуть подумав, добавил: – Бра́ка.

Тут Родри облегченно перевел дух: значит, все-таки штаны! Не оттого, что сильно стеснялся разговоров о телесном низе: как-никак благородной девицей он не был. Но надо же было соответствовать образу святого проповедника! А ролью этой он увлекся к этому времени настолько сильно, что позабыл о том, что сам же ее и выдумал.

– А... – протянул он. – Вот ты о чем... – а затем почти честно ответил: – Веревка развязалась.

О том, что он уже который день не смел подвязывать штаны, Родри почел за благо не упоминать. Объяснить Тафари что такое танэд он, конечно, смог бы. Но вот стоило ли это делать? Скажем, саксы обычая непреложных запретов не понимали, даже насмехались над следовавшими ему бриттами и гаэлами – даром что сила, навлекавшая бедствия на нарушившего клятву, была властна и над ними тоже. А Тафари был даже не саксом, а вообще не пойми кем – уроженцем далекой неведомой страны под названием Аксум. И знал об этом Аксуме Родри крайне немного. В сущности – лишь то, что там всем заправляют «колёсники» во главе Гэбрэ Гэргэлом.