О конунгах и одале

Многабукав. 

Вчера посмотрела довольно длинное видео на канале Grimfrost — два шведа долго мучились, беседуя на неродном обоим английском языке (это имело положительные стороны — оба выражались без лексических выкрутасов, свойственных носителям языка, поэтому беседа оказалась абсолютно понятной на слух). Гостем ведущего был один известный шведский археолог, Johan Runer, пылающий любовью к истории (я ему не завидую, ибо настоящая история Швеции, как эпохи Венделя, так и эпохи викингов, не существует — попросту отсутствуют достоверные и сколько-нибудь полные письменные источники, и это не моё мнение, а самих склонных к реализму шведов). 

Занималась изготовлением варенья из алычи, надо было чем-то занять мозги, вот и слушала. Так вот, беседа, в целом, оказалась довольно интересной, хотя ничего особо нового я не почерпнула, но иногда не вредно "подучить содержание".

Во-первых, они говорили о конунгах и конкретно об их отличии от королей в традиционном средневековом понятии. У т.н. викингов (скандинавов периода раннего Средневековья) с лидерами было всё не так просто (и я об этом уже писала). Дело в том, что общество по сути было ещё родовым и строилось на принципах коллективизма. Династическое наследование власти появилось позже, а в период Венделя и до середины эпохи викингов общество было скорее эгалитарным, чем элитарным. Конунг, чтобы стать конунгом (в идеале, быть избранным), должен был являться реальным лидером, за которым стоят или пойдут люди (читай: бонды-землевладельцы со своими расширенными семьями). Плохой конунг рисковал потерять  свой "титул". Конунг был для своих людей верховным судьëй/арбитром, религиозным лидером и главнокомандующим в случае военных действий. Таким образом, успешность пребывания в этом качестве во многом зависела от личных качеств человека. 

Получается, что конунгом мог стать любой свободный мужчина? Не совсем так, ибо здесь существовала связь с институтом одаля. Понятно, что конунг, по идее, должен был владеть землёй, точнее, частью той земли, управление которой ему делегировали. А одаль — это не единоличная, а коллективная собственность. Если совсем просто, то "владелец" одаля был не совсем владельцем, а скорее управляющим, "генеральным директором". Он не имел права делать с землёй то, что хочет, отнюдь. Для каких-либо транзакций и изменений он должен был получить согласие членов расширенной семьи, а продать одаль стороннему товарисчу практически не представлялось возможным. 

Таким образом, если конунга смещали, то на его место чаще всего приходил человек из того же рода, либо человек из другого могущественного рода в рамках того же региона. 

Этот человек дожен был иметь не только личный авторитет, но и репутация его рода должна была быть весьма высокой. 

Сверхдоходы/прибыль/богатство конунга проистекали не изнутри (например, путём налогообложения своих "подданных"), а извне — отсюда походы, как грабительские/военные, так и торговые (шведский учёный говорил прежде всего о древних шведах, торговлей по путям в арабы и греки именно они в основном занимались) . 

Интересно  было послушать и собственно об институте одаля (хотя и тут нового немного): права на одаль для представителя расширенной семьи возникали в случае владения конкретным куском земли в течение пяти поколений. Для фиксации этого факта на границах владения часто устанавливали рунные камни с соответствующими текстами. (Интересно, что в период заселения Исландии земля поначалу могла переходить из рук в руки — взявший её владелец или его потомок мог дарить, выделять или продавать часть своей земли кому угодно, пока не появлялись те самые пять поколений исландских владельцев этой земли.) 

Наследование одаля старшим сыном очередного владельца-"управляющего"  (хочу добавить, что наследник, по идее, должен был родиться у первой жены по полному браку, но тут то и дело возникали коллизии) фактически было обязательным, и это являлось не только правом, но и накладывало на нового "владельца" ряд обязанностей — на своей территории он фактически выполнял функции конунга — судебную, религиозную, военно-оборонительную. При этом весьма желательно, чтобы наследник имел если не поддержку, то хотя бы положительный нейтралитет со стороны других членов рода. 

Сыновей у представителей древнескандинавской знати, которые не привыкли ограничиваться одной женой в любой момент времени, как правило, хватало с избытком. Иногда отец по каким-то причинам предпочитал передать одаль сыну, отличному от первенца по первому полному браку, вот тут начиналось всякое-разное, особенно если этот другой сын имел более выраженные лидерские качества, был более харизматичным и имел более весомую хамингью ("хорошую удачу"). 

Даже в период настоящей монархии в христианской Норвегии конунгом (то есть уже королём), в принципе, мог стать любой из сыновей усопшего конунга, не важно, какой из женщин конунга он был рождëн. Я прямо намекаю на Сверрира-Магнуса (1145 или 1151, Фарерские острова — 9 марта 1202, Берген) — короля Норвегии с 1184 по 1202 год. (При этом даже точно не известно, был ли он реально сыном Сигурда конунга, свечку никто не держал, но правила наследования короны с тех пор изменили.)