Флешмоб о реальных местах
Автор: Инна КублицкаяЯ и в тех романах, где действие происходит в местах нереальных, предпочитаю иметь перед глазами карты или схемы, что уж говорить о местах реальных. К счастью, сейчас нет проблемы найти в интернете исторические карты Лондона, или США, или Франции. Так что когда в "Боярышнике и Веронике" мне понадобилась Шотландия конца 19 века, то она таки нашлась и в картах и в картинках. Очень подробная карта пригодилась мне, когда я описывала путешествие Саймона по горам, а когда описывала путешествие Вероники, больше пригодились картинки:
Мы сразу решили, что густонаселенный и сплошь индустриальный перешеек между Ферт-оф-Клайдом и Ферт-оф-Фортом нам совершенно не интересен. Ну то есть самое большее, что мы можем позволить себе на осмотр достопримечательностей Эдинбурга — это классические «три дня на разграбление»: мне, если честно, и трех дней не хотелось задерживаться в этом пропахшем торфяным дымом городе. Может быть, по сравнению с вечно покрытым смогом Лондоном тут и райские кущи, но я-то из деревни, я дышать привыкла полной грудью, а не через батистовый платочек.
Однако посмотреть в городе было на что, этого я отрицать не могу. Особенно, если изучать город с помощью «самого лучшего путеводителя». У прежнего владельца этого путеводителя было какое-то извращенное чувство юмора, и на полях около главы, где излагали какую-нибудь очередную романтическую городскую легенду, он добавлял несколько фраз, которые сбивали все очарование. Зато предлагал полюбоваться какими-нибудь мелкими достопримечательностями, на которые обычно не обращали внимания туристы и знали только местные жители, а может, и они не знали («в этом доме родился доктор Дойль, который пишет рассказы о Шерлоке Холмсе»; «в этом доме юному Вальтеру Скотту, тогда еще не сэру, пятилетний ребенок хозяев опрокинул на колени супницу, и ему пришлось идти домой голодному и в мокрых штанах»; «в подвале этого дома, по легенде, находится замурованная дверь в подземный ход, ведущий от замка Холируд до Эдинбургского замка, на самом деле хозяин замуровал пивной погреб, куда начала просачиваться жижа из соседского свинарника — и в самом деле, зачем такой погреб?»).
Акварель LOUISE INGRAM RAYNER. Прямо в центре — так называемый дом Джона Нокса, левее — Мубрей-хаус, где когда-то квартировал Даниэль Дефо. Оба здания находятся на Королевской Миле и считаются одними из старейших домов в Эдинбурге. Будочка перед Мубрей-хаусом — один из колодцев, которые снабжали водой старый город. На современных фотографиях примерно так это место сейчас и выглядит, разве что дома приличнее облицевали и белье в окнах как будто больше не сушат. Ну и народ одет по-другому, тут уж ничего не поделаешь.
Мы добросовестно прошли по Королевской миле от Эдинбургского замка до Холируда, полюбовались городскими красотами с Калтон-Хилла, на следующий день вскарабкались к Креслу Артура. Не буду отрицать, смотреть с высоты мне понравилось. Чувствуешь себя птицей... птицей, которой непременно надо нарисовать то, что она видит, но у меня не получилось, и я только зря испачкала десяток листов в своем альбоме.
Эдинбург. 1901 год, раскрашенная фотография.
А на третий день мы посмотрели друг на друга, признались, что достопримечательностями сыты по горло и отправились на поезде в пригород под названием Портобелло.
Век назад этот городок был прибежищем моряков и контрабандистов, назвавших свое место обитания в честь панамского Портобелло, который когда-то давно захватил адмирал Вернон, используя всего шесть кораблей. Не знаю, чем было так важно это панамское Портобелло, и чего там такого выдающегося натворил адмирал Вернон, что в честь этой победы назвали и пригород Эдинбурга, и еще одно местечко в Ирландии, да и улицу в Лондоне. «Самый лучший путеводитель» почему-то этой историей пренебрег, зато в сноске к названию городка обнаружилось замечание, что адмирал Вернон предпочитал одевать камзол из ткани грогрэм, за что его подчиненные прозвали его Старый Грог, а потом это прозвище перешло на напиток из рома и горячей воды, который адмирал тоже очень уважал. «Очень поучительное сообщение для двух молодых девиц и юного джентльмена!» — сообщила я открытому путеводителю неодобрительно. После этого я перевернула страницу и увидела на широких полях маргиналию, сделанную пунцовыми чернилами: «А еще в честь победы при Портобелло написали песнь «Правь, Британия, морями!».
— Ах, как интересно! — сладким голосом сказала я путеводителю и захлопнула томик, хотя он и пытался привязать к эдинбургскому Портобелло Оливера Кромвеля, Вальтера Скотта и еще что-то. История нас сегодня не интересовала: перед нами был широкий пляж и море.
Пляж в Портобелло, раскрашенная старинная фотография
Хотелось бы, конечно, искупаться, и к нашим услугам были купальные машины, но вода сегодня была холодная и никто не купался. Зато было солнечно, и мы весь день провели на песке, в двух шагах от воды — совершенно безыдейно, без дидактической и образовательной программы, но с большим удовольствием. Мы с Милли даже сняли туфли и чулки и в безлюдном месте побегали по воде, приподняв юбки до колен: да, две такие взрослые солидные девицы бегали босиком и плескались, ах, какое неприличие!
А в Эдинбурге в это время, представьте себе, было пасмурно и шел дождь! А ведь всего три или четыре мили расстояние. Но в Шотландии, сказал мне «самый лучший путеводитель», бывает и не такое.
Louis Hubbard Grimshaw (1870−1944) — St Giles Cathedral, Edinburgh, 1895 год
Назавтра с утра над продымленным Эдинбургом висела совершенно не летняя мерзкая морось, а мы снова грузились в поезд — уже со всем багажом, не собираясь возвращаться. Нас ждал Стирлинг... Стирлинг, куда мы сначала не собирались заезжать, потому что собирались направиться сразу на север, поездом, идущим по мосту через Ферт-оф-Форт, но я глянула в путеводитель и увидела пунцовую надпись на полях: «Как можно не заехать в Стирлинг? Бывшая столица Шотландии все-таки, хоть того блеска уже и нет. Увы, увы, все приходит в упадок». И мы поехали в бывшую столицу...
... где нас сначала не хотели поселить в отеле: как это так, две молодые девицы без сопровождения! И нет, этот юный джентльмен на сопровождение пока не тянет!
— А что, мой брат еще не приехал? — изумленно спросила Милли. — Он должен был заказать два двухместных номера: для лорда Джона и леди Оливы Тревельян и мистера и мисс Фэрбенкс! Он должен был послать вам телеграмму, чтобы вы приготовили комнаты! И приехать раньше нас!
Телеграмма нашлась, нашлись и комнаты, но никакого лорда Джона поблизости не наблюдалось — да скажем прямо, и не должно было наблюдаться, потому что телеграмму отправила сама Милли. Громко недоумевая, что такого могло случиться с лордом Джоном, мы позавтракали и отправились смотреть город.
план города Стирлинга из путеводителя «Как можно провести несколько часов в ненастный день», изданного как раз в то время, когда происходит действие романа. https://archive.org/stream/pennyguidetostir00unse#page/11/mode/1up
Возвышающийся на холме замок нам понравился куда больше, чем Эдинбургский, и нам было жаль, что теперь там нет королей и придворных, а только расквартированы войска. И вообще, сказал нам путеводитель, раньше город имел куда большее значение: он находился как раз на границе Равнин и Горной Шотландии, мост через реку Форт был очень важен, потому что нигде поблизости удобных переправ нет, сюда подходили суда из Ферт-оф-Форта... жизнь кипела, короче. Однажды около этого самого моста шотландцы разгромили англичан - есть чем гордиться, сказала моя шотландская половина предков. Но пришел новый век, в Шотландии появилась железная дорога, и большинство грузов стали переправлять по ней, а не по реке. В Аллоа, ближе к морю, построили еще один мост, который и судам стал мешать доходить до Стирлинга, и северную Шотландию с Южной соединял куда лучше Старого Моста в Стирлинге. Через Старый мост еще продолжали прогонять на юг стада скота — но ясно было, что если в городе не построят какой-нибудь машиностроительный завод или что-нибудь индустриальное в том же духе, город и вовсе потеряет всякое значение. И будут сюда приезжать разве что американские туристы, которых очень интересует все, что связано с королями, потому что своих королей у них нет.
У нас настоящего туристского фанатизма не было, и мы немножко поглазели на достопримечательности, немножко порисовали городские виды и вернулись в гостиницу. Там мы удивились, что лорд Джон до сих пор не появился, поужинали, посидели еще в гостиной, порисовали и полистали путеводители, но дружно начали зевать.
Лорд Джон все не появлялся.
— Это меня уже немного начинает пугать, — сказала Милли так, чтобы ее слова расслышал управляющий.
— Может, телеграмму ему послать? — робко предложила я.
— Но я же не знаю куда!
И действительно, куда посылать телеграмму, если никакого лорда Джона мы с собой брать не планировали — его имя нам нужно было только для более удобного заказа номеров. Хоть новые времена и наступили уже, а содержатели гостиниц и постоялых дворов все еще с подозрением относятся к юным девицам, путешествующим без сопровождения.
Поэтому мы строго сказали Артуру, который в одиночестве отправлялся спать в «номер для лорда Джона и Артура»:
— Веди себя прилично, чтобы не пришлось краснеть перед лордом Джоном, когда он наконец приедет, — но было очень похоже, что Артур, едва зайдет в комнату, тут же повалится спать и ни на какие приключения его не потянет — слишком уж набегался за день.
Утром нас ожидал сюрприз: с трудом разбуженный Артур тупо поглядел на нас и спросил:
— А где лорд Джон?
Пришла наша очередь тупо смотреть на Артура.
Ночью какой-то джентльмен (сонный Артур был совершенно уверен, что это брат Милли) занял вторую кровать в комнате и недавно вышел, толкнув Артура в бок и сказав: «Пора просыпаться, дружок!». У моего братца в сонном состоянии критическое мышление совершенно отключается, так что он просто перевернулся на другой бок и продолжал спать дальше.
Ему приснилось?
Но вторая кровать в номере была разобрана, в ней явно кто-то повалялся, и этот кто-то, похоже, ростом был больше Артура.
Управляющий отелем, пожелав нам доброго утра, сообщил, что лорд Джон попросил подать нам завтрак на полчаса раньше, чем велели мы, потому что иначе мы не успеем на самый удобный для нас поезд. Вот билеты.
— Лорд Джон? — воскликнула Милли. — Но где же он?
— Лорд Джон сказал, что у него дела, и он не будет вас дожидаться. Вы встретитесь позднее, — и в доказательство управляющий показал нам визитную карточку.
— Да, — признала Милли, рассмотрев карточку. — Это точно его визитка, мы вместе выбирали шрифт и виньетку. Но он, свинья, мог бы кого-нибудь из нас разбудить, а не общаться через третьих лиц!
В слегка встревоженном состоянии мы позавтракали и отправились на железнодорожную станцию.
Мы заняли места в купе, снова достали конверт, в котором были билеты.
— Это наш конверт, семейный! — сказала Милли. — Вот герб, видишь? — Она поднесла конверт к носу. — И лавандой пахнет. Бабушка всегда приказывает конверты и бумагу душить — в женских бюварах вербеной, в мужских — лавандой.
Мы с Артуром тоже понюхали. Ситуация от того яснее не стала.
И, хотя мы точно-точно вытряхнули все из конверта перед этим, из него сейчас выпала визитная карточка... ну, или что-то на нее похожее формой, потому что никакого имени на ней написано не было. На ней был нарисован цветок наперстянки и от руки написано пунцовыми чернилами: «Простите за самозванство, но это было так забавно»
Наперстянка, Digitalis purpurea. Ботаническая иллюстрация из книги Köhler’s Medizinal-Pflanzen, 1887