Постсингулярный человек и "венец творения".

Постсингулярный человек, погрузив свой хилый атавистический зад из искусственных сплавов в чёрный лёд, старательно изучал предков по древней энциклопедии.

Предки в незапамятные времена успели создать его - нового человека, прежде чем, выползшее из кольцевого ускорителя размером с полконтинента вещество, навеки покрыло планету серебристой рябью, явно конфликтующей с привычными человеческому миру физическими константами. 

Люди принадлежали к человекообразным обезьянам, хотя и старательно открещивались от этого родства. Им всё время хотелось называться - "венцами творения". Если люди ходили в туалет, особливо по так называемой большой нужде, то потом изводили полбаллона "освежителя воздуха", лишь бы ярко выраженный дух человекообразной обезьяны не перебивал им их любимый "венец творения".

Постсингулярный человек, плавая по льду, будучи набитым под завязку умной нанопылью всё время пытался представить себе этот венец.

Согласно библейским текстам (была у них такая книга, ею люди обычно оправдывали подчеркнуто особое положение), венец - символ блеска, величия и торжества.

Только их венец более напоминал часть деревянной бочки: металлические обручи, которыми стягивались доски, да ещё ржавые. Жизнь среднего человека-венца была хрупка, полна тревоги, зависима от власть имущих, которые швыряли "венцов" из огня да в полымя, как им заблагорассудится. 

А ещё "венец" не контролировал выработку нейромедиаторов. Носило его на волнах дофамина, норадреналина и серотонина, как жалкую щепу.

Венец, как человекообразная обезьяна, корчил рожи перед зеркалом или уныло вешал нос, тревожился, ругался, работал на износ, изводил "освежители воздуха" особенно приходя в гости, пафосно надувался, тешил самолюбие, обижал ближних. Наконец грыз ногти и умирал так ничего и не поняв. Впрочем, понимали немногие, и очень по-своему.

Словом, оставался человек Абсолютной обезьяной, хотя очень хотел быть Венцом. Даже когда сидел в деревенском нужнике, то надувался от гордости. 

Постсингулярный человек горько вздохнул, потер серебрянной ладошкой свой атавистический хилый зад, извлек оттуда неведомое вещество, и принялся лепить из него нового старого человека...

Фото автора, с выставки Антибиеннале-2025 в Санкт-Петербурге на речке Красненькая.