Субботний отрывок и немного нуара

Элли сидела в кресле на лестничном пролёте — в том самом леопардовом кресле, о котором Алан нелестно отозвался при покупке дома (и правда: только полный недоумок мог поставить мебель в проходе) — на что жена возразила и попросила оставить его как есть, и даже подобрала к нему какой-то угловатый торшер, напоминавший костяшки домино, по которым проехался грузовик… Так вот, она сидела, закинув ногу на ногу, а он стоял у окна и читал ей вслух «Долгое прощание» — как водится, не оставляя ни параграфа без собственной едкой ремарки.

Наконец он дошёл до культовых слов, повсеместно цитируемых:

Алкоголь, как любовь: первый поцелуй, как магия, второй — сугубо интимный, третий становится рутиной, после чего вы просто срываете с девушки одежду.

— Не знаю насчёт алкоголя, — заметил Алан, никогда не находивший в нём особого очарования, — и уж тем более насчёт любви. И то, и другое относится к зависимостям. Но про женщин это правда. Можно даже без магии.

— Как бы не так, — возразила она тогда, запрокинув голову. — Если для девушки это станет такой же рутиной, она просто не позволит себя раздеть. Есть занятия и получше.

— Ну, хорошо. Как должна звучать эта цитата в исполнении Элеоноры Блэк?

Элли поиграла туфелькой, прежде чем скинуть её на паркет со стуком судейского молотка.

— Первый поцелуй — магия в моменте. Второй — момент оценки. Третий… может и не случиться, если второй ясно показал, что продолжение не имеет смысла.

— Логично, — признал он. — Знаешь, если ты всё ещё хочешь женщину после третьего поцелуя, никакая это не рутина. Если нет — никакая одежда уже не снимается.

Элли чётко понимала, что нуар — это всего лишь перформанс, который даже малая капля здравомыслия разъест подобно кислоте. Чего Алан не мог взять в толк, так это почему тогда при ясной голове её снова и снова тянуло к этим романам? К запутанным делам и роковым красоткам, в которых из рокового были только неутешительные диагнозы. Ну и к прочему «Она вошла, и её ноги были настолько длинны, что в комнату они вошли за неё». Когда он в последний раз выдал такую абсурдную пародию на нуар, Элли запустила в него покетбуком (который он ловко поймал и оставил на шкафу, на самой вершине, куда ей не удалось бы дотянуться без стула).

Возможно, она и себя считала роковой героиней — той, которая знает, что всё кончится плохо, но продолжает играть. Которая хоть и умеет трезво мыслить — но это же её снедает.

А вот Нала такой не была. Не тяготела к року, предпочитая философские споры и юмор.

И красный перец.