Субботний отрывок
Автор: Владимир ЛещенкоИтак - отрывок из романа про странствующих по мирам авантюристов поневоле
Чутье подсказало мне, что отсюда надо побыстрее убираться.
И чутье не обмануло.
В мою сторону направлялся мускулистый, поджарый, крепко сбитый тип в шелковой красной жилетке. Шею его обматывало с дюжину рядов тонкой серебряной цепочки, пальцы были усажены замысловатой формы шипастыми перстнями. В ухе была серьга в виде миниатюрной каракатицы, держащей щупальцами шарик золотистого топаза.
Его лицо было презрительно надменным, бритый наголо череп украшала многоцветная татуировка – растопыривший лапы паук.
Следом за ним нарочито небрежно потянулись еще несколько человек – я насчитал пятерых, включая тощую девчонку, чье лицо было разрисовано горизонтальными полосами зеленого цвета.
Здравый смысл подсказывал мне, что направляется он ко мне не с тем, чтобы пожелать доброго вечера. В некотором беспокойстве я поглядел туда, где вкушал свою осетрину Арнульф.
– Ты не выпьешь со мною пива? – спросил амбал, приблизившись.
Несколько секунд я пребывал в замешательстве.
За этим предложением могло крыться все что угодно – от желания нетрезвого завсегдатая поболтать со свежим человеком до приглашения к однополой любви.
– Извини, я не пью пива, друг, – сказал я как можно доброжелательней. Должно быть, улыбка моя была довольно жалкой. Он словно бы этого и ждал.
– Тебе, стало быть, не нравится пиво? А может быть, ты хочешь вина?
– Он, наверное, вообще ненавидит пиво! – пискнул высунувшийся из-за плеча бритоголового коротышка.
Слишком поздно я сообразил, в чем тут дело.
Пиво было национальным таххарским напитком, в то время как вино больше любили в сгинувшем Кмаолламе (это, кажется, единственное, что достоверно известно о них широкой публике). И до сих пор среди подданных императоров дома Хайгетов принято хвалить пиво, а вино – ругать (хотя пьют его не меньше).
– Эй, приятели. – На выручку мне пришел Арнульф, приближаясь к нам нарочито неторопливой, тяжелой поступью. – Если мой друг вас чем-то задел, то прошу его простить. Если что, могу поставить всем выпивку.
Но компанию не привлекла идея выпить за чужой счет.
– Не лезь, мужик, – махнул рукой атаман, как от мухи отмахнулся. – Мы уважаем гостей и не хотим, чтобы с ними приключились неприятности. Но если ты напросишься, с тобой может случиться такое, от чего твоя мамочка будет плакать.
Лицо Арнульфа потемнело.
– Полегче, – не предвещающим ничего хорошего тоном процедил он. – Моя мать давно умерла, но мне не нравится, когда всякие жирные свиньи треплют ее имя своими грязными языками.
Последние слова были восприняты всеми пятью как сигнал к началу драки.
Трое во главе с бритоголовым кинулись без предупреждения на Арнульфа, двое – девка и коротышка – атаковали меня как представляющего, по их мнению, наименьшую опасность.
Я успел вырубить девку – она подставилась по-глупому, – отмахнулся от коротышки, но третий из компании, до того державшийся сзади, неожиданно выхватил из широкого рукава электрохлыст. Судорога буквально разодрала меня на части.
Сквозь дымку я видел плюющийся молниями пистолет в руке Арнульфа, непонятно как у него оказавшийся, держащегося за плечо бритоголового и Роберта, молотящего его ногами, увидел, как один из бандитов, зажимая руками окровавленное лицо, валится на асфальт… Потом все исчезло во тьме с редкими искрами.
Обреченные (не)вернуться. Дорога в никуда