Пра объекты и субъекты в творчестве

Нет, очередной раз гонять вагонетки с хорошим и плохим искусством, подделками и шедеврами я не буду)

У меня сейчас больше эмоций вызывает другой аспект личной жизни объектов и субъектов) то тут, то там время от времени всплывает фраза "текст мертв без читателей", "Смерть для текста, когда его не читают". Оно еще звучит более-менее, если рассматривать это исключительно как лозунг для соревнования или конкурса. Немного побегать в колесе не страшно, никто от этого не рассыплется и не превратится из субъекта в объект.

Но по сути своей и в более глобальном смысле это упрощение "текст мертв без читателей" является не чем иным, как выкидышем культуры потребления. А она, как известно,  грешит тем, что сводит любую индивидуальность к социальному статусу.

Хорошо это или плохо в переводе на тексты? Решайте сами.

А ещё есть в философии такое понятие как отчуждение. Родилось в семнадцатом веке, как протест против давления социальных институтов на развитие личности. То есть мораль, религия, искусство, обычаи требуют от человека, чтобы он был полезен и соответствовал нормам. Что это значит в переносе на текст? Текст это объект, который самим фактом своего существования уже что-то должен обществу.  Как минимум должен вписаться в его представления о морали, литературной традиции и качестве данного общества.

И что в итоге? Текст оживает благодаря чуду культуры потребления, обретя социальный статус?  Или оживает, если вписался в общественные шаблоны?

Я не могу согласиться ни  с первой, ни со второй попыткой  объективизации. Для меня объекты не существуют без субъекта. И дело здесь не в жизни и смерти. А в столкновении опыта и вещей-в-себе. Вне моего опыта все в мире вещи-в-себе.

Тексты живут только, когда и пока я их познаю. Жив текст, который я читаю, жив текст, который я пишу. Процесс закончен и текст перешёл в иную форму существования. Стал вещью-в-себе. Вне меня. Мне остаётся лишь пристроить полученный от контакта опыт в свою систему координат.

Ну и естественно, по закону субъективности прощание с чужими текстами мне даётся легче, чем со своими. С поправкой на то, что пишу я быстро, систематично и запоем отношения со своими текстами у меня складываются многогранные и в эмоциональном плане смахивают на самогипноз.

Сейчас во мне "отмирает" Личная мифология . И если процесс написания был творческой кульминацией, то процесс прощания стал кульминацией психологической. Помним, что кульминация всегда привязана к месту, времени и действию. Короче, прощай текст, мы провели вместе незабываемое время, теперь мне придётся строить новые лабиринты ассоциаций.