цитаты из "ловцов" (Макс Фрай)

просто цитаты из "Ловцов книг" (Макс Фрай)

• Что мы знаем о Лейне?

Что из всех городов, входящих в Сообщество Девяноста  Иллюзий, он имеет самый высокий коэффициент достоверности: сто сорок  три. Это значит, что сто сорок три живых существа из разных реальностей и  миров в разное время видели Лейн в своих грёзах, или его сочиняли, или  даже пытались его сотворить (неудачно пытались – в том смысле, что  поодиночке ни у кого из них не получилось, но ничьи усилия не пропали  напрасно, в итоге каждый сделал свой вклад в то, чтобы Лейн однажды  осуществился, и длился, и как бы всегда так и был).

Сто сорок три это очень много. Скажем, Грас-Кан пока  имеет коэффициент достоверности одиннадцать, и ничего, стоит, как скала;  собственно, он и есть город-скала, прекрасный, как сон подгулявшего  декоратора, вожделенная цель всех любителей путешествий, для многих  недостижимая, потому что прыгает с места на место, в смысле, хаотически  перемещается по всему Третьему Континенту Шри, никакие карты не  помогают, только страсть и удача, но если уж ты приехал в Грас-Кан, там  всё будет нормально, я имею в виду, Грас-Кан не галлюцинация и не мираж,  под ногами твёрдая почва, еда насыщает, вино опьяняет, вокруг примерно  такие же люди, как дома, обычная повседневная жизнь. Всем понятно, что  нестабильность положения Грас-Кана в пространстве – временное явление,  всё-таки коэффициент достоверности одиннадцать для воплощения очень мал;  ничего страшного, Грас-Кан ещё не раз кому-то приснится, привидится,  может быть, о нём снимут мультфильм или напишут роман, короче, однажды  коэффициент достоверности возрастет до тридцати-сорока и метания  прекратятся, а пока хорошо и так.

Но речь сейчас не о Грас-Кане, а о Лейне, чей  коэффициент достоверности так высок, что на нём здесь в каком-то смысле  всё держится, как карусель на столбе. Каждая из девяноста иллюзий  Сообщества – самодостаточное явление, но цельность, связность этого мира  всё-таки началась с него.

• Что мы знаем о Ловцах книг?

Что впервые услышав о существовании этой профессии,  люди обычно насмешливо спрашивают: «А что, книги от них убегают?» Но  книги, конечно, не убегают. Нет.

С книгами другая проблема: в Сообществе Девяноста  Иллюзий нет художественной литературы. С научно-технической всё в  порядке, учебники, справочники, энциклопедии, документальные хроники –  всё это есть. Но сочинять истории о том, чего не было, жители Сообщества  не способны. Не потому, что все они напрочь лишены воображения и  фантазии, дело в самом языке. Природа его такова, что невозможно  говорить и писать о том, чего не случилось. Каждое слово этого языка  тождественно делу, поэтому всякая произнесённая вслух или записанная на  бумаге ложь будет пытаться стать правдой. И непременно станет, если у  солгавшего достаточно сил. А если нет, бедняга свалится замертво, и  привет.

На самом деле, соврать по мелочи (и слегка изменить  своей выдумкой мир) в момент вдохновения может почти любой; другое дело,  что каждый сто раз подумает и скорее всего не станет, поскольку всегда  есть риск, что изменение тебе не по силам, а умирать раньше времени нет  дураков.

• Что мы знаем о Ловцах книг?

Что иногда в Сообществе Девяноста Иллюзий (в Лейне,  видимо по причине высокой степени его достоверности, это случается чаще,  чем в других городах) рождаются люди исключительной силы, способные  словом изменять окружающий мир. Их называют «адрэле»; при официальном  общении принято прибавлять это слово к имени, не из какой-то особой  почтительности, а просто чтобы сразу становилось понятно, с кем имеешь  дело. Адрэле не имеют никаких привилегий, кроме естественной привилегии  любого таланта развивать и применять свои способности, но по вполне  понятным причинам окружающие стараются беречь их нервы, и сами адрэле  тоже стараются беречь от своего всемогущества окружающих и весь  остальной мир.

Но сочинять истории о том, чего не было, даже они не  возьмутся. Слишком много пришлось бы создать с нуля или до  неузнаваемости изменить. Пишешь: «Жили-были дед и баба», и в этот момент  где-то в мире действительно появляются прежде не существовавшие бабка и  дед, дом, в котором они жили-были, улица, на которой их дом стоит, и  соседи, которые помнят, как с ними ежедневно здоровались. А также предки  деда и бабы до чёрт знает какого колена и последствия их бесчисленных  дел.

Попытки сочинять истории всё равно, конечно же, были,  нет такого невозможного дела, которое не попытается совершить наперекор  его невозможности какой-нибудь человек. Но ни одна из попыток добром не  закончилась. Причём неизбежная на каком-то этапе сочинительства смерть  автора от переутомления – ещё наименьшая из сопровождающих творческий  процесс катастроф.

• Что мы знаем о Ловцах книг?

Что примерно полвека спустя после первых  экспериментов с романами стало окончательно ясно (то есть было научно  доказано то, что все уже понимали и так): для жителей Сообщества  Девяноста Иллюзий чтение вымышленных историй – гораздо больше, чем  просто развлечение на досуге, оно изменило качество бытия.

Во-первых, чтение существенно продлевает жизнь –  собственно на проведённые за чтением годы. То есть пока человек  увлечённо читает, он как бы исключает себя из реальности, время над ним  не властно, он не становится старше на потраченные на чтение часы.  Заметили этот эффект почти сразу – на детях. Те, кто много читали, почти  перестали взрослеть. Сперва испугались, но быстро поняли, что с детьми  всё в порядке, учатся и умнеют, как прежде, просто физически дольше  остаются детьми. Теперь-то уже все привыкли, что детство в норме  растягивается на два-три десятилетия, и студентов-старшекурсников с виду  от школьников не отличить. И стареть стали медленно, даже пятисотлетним  юбилеем никого особо не удивишь. При этом чтение неинтересной книги  время не останавливает, работает только полное погружение, организм не  обманешь, он точно знает, захватила тебя изложенная в книге история или  нет.

А во-вторых, чтение повлияло на качество сновидений, и  это оказалось даже важнее, чем долгая жизнь. Раньше жителям Сообщества  Девяноста Иллюзий снились обычные, запутанные, не особо интересные сны,  которые сразу забывают, проснувшись, потому что вспоминать толком  нечего, бессвязная, бессмысленная ерунда. Исключения из этого правила  (как из любого другого), естественно, были всегда, но общей картины эти  единичные случаи не меняли, разве что породили общую несбыточную, как  тогда всем казалось, мечту о дополнительной интересной, ни на что не  похожей жизни, прожить которую любой был бы рад, даже если совершенно  доволен той, что есть у него наяву. И вдруг выяснилось, что естественным  следствием регулярного чтения становится качественное изменение  характера сновидений, словно бы под влиянием чужих интересных историй  человеческий мозг обучается сочинять их сам; собственно, не «словно», а  именно так и есть. Другое дело, что это не единственная причина, но  кратко и внятно объяснить остальные гораздо трудней.

• Что мы знаем о Ловцах книг?

Что в силу всего вышесказанного их профессия  считается очень важной, почётной, полезной обществу, и что ещё обычно в  таких случаях говорят (а ещё профессии переводчиков и издателей, но  Ловцы в книжном бизнесе главные, без их добычи ничего не будет, это  понятно всем). К тому же профессия Ловца книг окружена романтическим  ореолом; собственно, и не зря: они же действительно постоянно посещают  чужие реальности и вовсю развлекаются там.

Естественно, почти каждый житель Сообщества Девяноста  Иллюзий в детстве мечтает стать Ловцом книг, но удаётся это очень  немногим. Потому что, во-первых, перемещаться в иные реальности способны  только адрэле, да и то не все, а самые талантливые из них. Понятно же,  что оказаться в другой реальности невозможно. Для нормального человека,  даже если он уроженец Сообщества Девяноста Иллюзий, никаких «иных  реальностей» как бы и нет, только рассказы о них и принесённые оттуда  предметы, но по сравнению с личным опытом это совершенно не то. А всё  невозможное осуществляется только силой слова адрэле. Скажет: «я сейчас  там-то», – и если силы достаточно, оказывается в названном месте. Ну или  падает замертво, если нет. Но таких несчастий уже давно не случается,  потому что на старте проводят очень строгий отбор, с многократными  тщательными проверками возможностей каждого, а те немногие, кому удалось  пройти испытания, получают отличную подготовку; короче, эпоха, когда  Перемещения считались делом рискованным, закончилась задолго до  появления профессии Ловцов книг.

• Что мы знаем о Ловцах книг?

Вы – ничего (вы в них вообще не верите, мало ли что в  книжке написано, наш-то язык позволяет сколько угодно врать), а я –  очень много. Но для начала, я считаю, достаточно. Потом может быть, если  к слову придётся, расскажу что-нибудь ещё.