...Ступая на скользкую дорожку художественного творчества...

Юноша, ступая на скользкую дорожку художественного творчества, мечтает не столько о богатстве, сколько о прелестных поклонницах, которые будут очарованы его талантом. Руслан Раскатов не был исключением. Он повзрослел, стал настоящим писателем, и научился рассуждать логически. Логика подсказывала, что яркие юные девицы нечасто читают крепкие мужские боевики, а в мужчинах любят не изящный письменный слог, но большой и толстый кошелёк. С этим у него проблем не было. Но…

Но чему бы жизнь нас не учила, а сердце верит в чудеса. И он ждал, что однажды к нему подойдёт юная красотка и, не веря своему счастью, спросит: «А ты и есть Руслан Раскатов? Я читала…»

—...твои «Тени». Такая лажа!

Он подпрыгнул от неожиданности и повернулся на голос.

(Голосок, звенящий как хрустальный колокольчик…)

Перед ним стояла девчонка лет девятнадцати-двадцати, в голубых джинсах и белой блузке. Именно девчонка, несмотря на взрослые женские стати. В зелёно-карих глазах прыгали шальные чёртики, а короткие волосы, цветом напоминавшие стаю попугаев ара, торчали искусственными вихрами, чуть вздёрнутый носик — присыпан веснушками. Пухлые от природы губки были созданы для озорных улыбок, весёлых непристойностей и горячих поцелуев…

И для того, что следует за поцелуями.

— Вот «Непрощённый» — это тема! Я первую книжку проглотила без отрыва за ночь, и потом пять раз перечитывала, прикинь?

— Мне тоже больше нравится «Непрощённый», — глухо сказал Руслан Раскатов, чувствуя почти забытое стеснение в груди.

— Так почему ты не стал его продолжать? — спросила девчонка.

Руслан помрачнел. «Непрощённый» был его magnum opus. С того дня, как он, робея и стесняясь самого себя, начал набивать на компьютере первые подражательные тексты, он мечтал состряпать что-то такое — мрачный детектив с едва уловимым налётом мистики, щедро сдобренный пряной горячей эротикой и пубертатной мизантропией. Первые две книги показали средний результат, но после выхода третьей ему сказали, что серия «не взлетела», и откровенно посоветовали либо взяться за актуталочку, либо подыскать другое издательство. Поэтому он начал ваять насквозь конъюнктурные «Стальные тени». Сперва тошнило от откровеннной халтуры, а потом втянулся.

— Долго рассказывать, — сказал он, косясь на Анфису, которая заливалась соловьём перед девицей, которая писала её на смартфон.

— Расскажешь? — спросила она и по-свойски приобняла его.

— Непременно! — Он в ответ притянул её к себе.

— Круто! — Она поцеловала его и потянула за руку. — Поехали отсюда, а то скука смертная!

Гости озадаченно примолкли. Боковым зрением Руслан уловил несколько блицев. Кто-то снимал их на айпады. Анфиса замерла с неприлично приоткрытым ртом и выпученными глазами (но это неточно, отметил про себя Руслан).

Внезапное явление загадочной музы стало шоком для всех присутствующих.

Включая самого автора, который видел её впервые в жизни.

* * *

— Слушая, как тебя зовут? — спросил Руслан, стоя у капота своей «Kia».

— Даша, — с лучезарной улыбкой ответила разноцветноволосая фея. — Можно «Да». Потому что для меня не существует слова «нет». Но когда я сама говорю «Нет!», лучше со мной не спорить, ты понял?

Руслан Раскатов усмехнулся и кивнул.

— Поехали, Да?

— Да!

— А куда? — Оба прыснули, услышав паразитную рифму.

— Прямо!

* * *

«Kia» второй час неслась по полупустому загородному шоссе, в салоне верещали «Кис-кис» (герои Руслана Раскатова предпочитали Газманова, «Любэ» и Чичерину, из новых — рэпера Хаски или Шамана), Даша приплясывала на пассажирском сиденье и подпевала:

Мы висим с тобой одни, попустись и выдохни, 
Выкинь все свои загоны, мне ведь правда не до них!, 
Столько непонятных слов, столько тёрок за любовь —  
К этому я не была готова. 
Я не перестану снова тебе это повторять:
С тобой я просто трахаюсь, трахаюсь! 
Давай не ной и лить слёзы завязывай…

«Хорошо, что эти козлы, то есть дорогие читатели, этого не видят. И не слышат…»

Муза