Для чего мы пишем?
Автор: Евгений DudeДля чего мы пишем?
Всем доброе утро, день или вечер.
Сегодня хочу затронуть тему, которая волнует, наверное, каждого, кто хоть раз садился за текст: зачем мы вообще пишем?
Причины бывают самыми разными. Уильям Голдинг, по его собственным словам, писал из чистого эгоизма. Сартр писал, чтобы не удавиться, а Селин и Буковски строчили страницы, чтобы окончательно не отдать душу и печень зеленому Змию.
Писательство — странная штука. Для кого-то это способ выживания, для кого-то — акт протеста (иногда не очень удачного... да простит меня тетя Ахматова), для кого-то — путь к бессмертию. Кто-то пишет, чтобы доказать миру (или хотя бы самому себе), что он чего-то стоит. Кто-то — чтобы упорядочить хаос в голове. А кто-то просто потому, что иначе не может.
Я поймал себя на мысли, что пишу исключительно из интереса и удовольствия. Даже не могу назвать это своим хобби. Скорее это занятие, которое работает только в одном случае: когда есть идея. Для меня без идеи писать — всё равно что головой об стену биться. А вот когда она появляется, садишься за клавиатуру — и слова начинают складываться сами собой.
И вот тут возникает главный вопрос:
а что толкает именно вас?
Напоследок... небольшой филологический анекдот , который нам рассказали ещё на 3 курсе...
Наверно, надо поставить 18+
Сидят рядом скрытный Голдинг, бухой Буковски и нервный Селин.
Голдинг задумчиво пилит свой воображаемый сук, а те смотрят на него.
— Слушай, Уильям, — хмыкает Буковски, — у тебя дети в книжках хуже зверей получаются. Это ты с воспитания так сдулся или просто садист по натуре?
— Да ладно, Чарльз, — встревает Селин, — у тебя в книгах люди и трезвыми-то не бывают. У него хотя бы сюжет есть, кроме похмелья.
— А у тебя, Луи, — бурчит Голдинг, — каждая строчка как истерика. Читаешь — будто рядом психиатр с электрошоком стоит.
Помолчали.
— Ладно, — подытожил Голдинг, — чего уж спорить. Мы все были рождены, чтобы писать и любить.
— Верно, — кивнул Селин.
Буковски сделал глоток и добавил:
— Но на всём этом поставили крест две вещи… бухло и половое созревание.
Селин затянулся сигаретой и сказал:
— И дрочка!
