Водяница...

– Натоптали-то, натоптали по двору своими сапожищами грязными, лиходеи… – Через опустевшее подворье, ворча себе под нос, из терема ведуньи к колодцу, торопливо семенил насупленный домовой.

     Проходя мимо открытой конюшни, Жилений укоризненно покачал своей серой бородой в сторону понуро стоявшего в стойле гнедого, и дунув пыльным вихрем, расплел тому красивые косицы на хвосте и в гриве.

– Не заслужил ты уважения и почета такого, скотина неразумная. Заяц лесной, а не конь ведьмачий, на проверку оказался. Ужо как ведьмак наш после битвы сегодняшней оклемается, он тебе потеху-то устроит, животина ты трусливая…

     Домовой поудобнее уселся на мокрых бревнах колодезного сруба, и начал размеренно стучать пятками по скользкой от тины каменной кладке. На каждый его удар из бочага выплескивалось над гладью десяток ведер водицы, которые не вредили бесчувственному ворожецу, но щедро поднимали со дна колодца мелкий песок и тушки мертвых квакуш.

     Через тридцать ударов сердца на поверхности помутневшей воды закачались длинные темно-зеленые волосы, словно осока на заливном лугу, а затем всплыло бледное лицо хозяйки роскошной гривы. Желтые, словно хорошо простиранные с пеплом полыни глаза, с немалым укором воззрилось на баламутящего воду хозяина городища:

– Ну, и чего ты тут расшумелся, старый хрен?!

     Кожа водяницы, изрядно напитавшая за сотни лет колодезной водицей, забелела в вечерней прохладе сотнями мелких, распаренных, словно в бане, морщинок.

– Ворожеца моего трогать не смей. Ежели он здесь у тебя вдруг помрет, я твой колодец, назавтра, как есть грязью и коровяками засыплю. – Домовой Жилений был краток, неуступчив и суров.

– Ты что же, старый, совсем без присмотра одичал? Что в колодец попало, то мое! Таково всегда было и таково всегда будет! Хоть человеки попадутся твои, хоть животина ихняя, да хоть бы и из наших кто. Я в этом бочаге полноправная хозяйка! Что сама захочу, то с ним и сотворю, мне тут указа ни от кого нет! – Темная вода пошла рябью, в пустых прежде желтых глазах заплескалась старая, забытая сила.

– Да ведомо мне про то, не объясняй. Но вот я шепну нашей ведунье, а она человекам всем разнесет, что колодцы в городище нашем, все порченные и проклятые, и будут человеки за водицей на речку бегать, и скотину свою оттуда же поить, а бочаги твои, без притока водицы свежей, так быстро и запаршивеют. А уж с батюшкой-водяным на реке, я как-то о порядке договорюсь, даже в этом не сумлевайся.

     Рассерженный домовой отступать от своих слов не собирался, все подворье ведуньи заходило ходуном, сруб колодца тоскливо скрипел сырыми бревнами.

– Себя ограничивать никому не дам! У меня таких колодцев по всей округе с полтора десятка будет. – Расстроено зашипев, уже спокойней сказала водяница. – Не ожидала я от тебя, Жилений, такого дурного к себе отношения. Четыре века ведь мы дружно жили, друг другу и вовсе не мешая, можно сказать, по-соседски...

– Но ты и меня пойми, красота, ворожец этот городищу нашему осторож от страшил пришлых творит, и на том живота своего совсем не жалеет. Если паучищи и ящеры эти пришлые, всех человеков в нашем городище на корню изведут, мы же без них тоже со временем зачахнем. – Домовой разгладил плетеные косицы на своей лохматой бороде, и стал лихо подкручивать усы.

– Ну, так уж и красота… - Водяница по пояс поднялась над зеркалом колодца, и приподняв ладонями небольшую, но упругую грудь, внимательно вгляделась в свое размытое отражение в темной колодезной воде. – Ладно, считай, что уговорил ты меня, шиш языкастый… Не трону я твоего ворожеца… А что, ежели он без моего участия, да в моем бочаге, вдруг Марене представится? Меня тогда винить снова начнешь?

- Да что же я, Невена, по-твоему, совсем без понимания буду?! – Разобиделся раскрасневшийся от таких девичьих видов домовой. – Я просто помощи у тебя прошу, а так-то городская ведунья должна сама его выходить, он то к ней живой пришел. А кто к ней живым доселе приходил, живым и уходил, по-другому покудова не случалось.

- Ведунья, да ведунья… Всего полтора века тут живет, а разговоров о ней, словно она берегиня какая. – Водяница поднялась над водою, на мгновенье явив красивое девичье тело, и встряхнув зеленой гривой волос, закуталась ими, как в кокон.

– Чем смогу я ему помогу, пиявок на него болотных повешу, пусть они кровь порченную пока от яда очищают. А ты, борода, заходи ко мне впредь почаще, коли и впрямь не забыл, как меня зовут. Поболтаем с тобою, старое вспомним...   

https://author.today/work/490454  Ворожец. Оживший бестиарий