Бояръ-Аниме

Дверь в палаты Ивана Михайловича Бутурлина приоткрылась и в нее просунулась сперва высокая боярская шапка, а затем и голова ее владельца, на которой эта шапка плотно сидела. Голова была большой, толстощекой, толстогубой с носом картошкой и сидящими по обе стороны и немного выше от него маленькими голубыми глазками. Вниз от этой благородной физиономии простиралась черная, кустистая борода лопатой.

Иван Михайлович испуганно вздрогнул и прикрыл руками свитки бересты, лежавшие на столе перед ним.

- Стучаться тебя не учили, окаянный? - спросил он всунутую в его покои голову.

Голова ехидно прищурилась: - Охальничаешь сам с собой что ли?

- Не, - насупился Иван Михайлович, - делом занят.

- Государевым? - голова просунулась в хоромы дальше, повлекши за собой грузное плечистое тело в богато украшенном, боярском кафтане с длинными рукавами. - Ты там стирку затеял что-ли?

- Вот Свиньин, ты и есть Свиньин, - неодобрительно глядя на вошедшего пробурчал Иван Михайлович. - Что тебе Богдан Иванович, надо? Видишь, люди делом заняты?

- Что за дело то? - Свиньин подошел к столу и вгляделся в бересту на столе. - Иконы что-ли пишешь?! - ахнул он.

На бересте были изображены рисунки человечков. Человечки были с большими глазами, у некоторых из них на голове были кошачьи ушки.

- Не иконы, - несколько смущенно пробормотал Бутурлин.

- А что? Дай, дай посмотреть, - Богдан Иванович подергал друга за точно такой-же длинный рукав кафтана, что скрывал рисунки.

- А смеяться не будешь?

- Вот те крест, - Свиньин истово перекрестился и поклонился Красному углу.

Иван Михайлович с сомнением посмотрел на собеседника и убрал руки.

Рисунки были схожи друг с другом, но отличались деталями: Вот, нарисованная барышня с кошачьими ушками и в коротком сарафане отставила ногу и, казалось, готова пойти в пляс. На следующей картинке, она действительно, делает движение ногой. На следующей, она ехидно смотрит своими большими глазами, сквозь разведенные средний и указательный перста обеих рук.

- И что это? - спросил потрясенный Богдан Иванович.

- Это, друг мой, называется - манга - заискивающе ответил Бутурлин. - Тебе нравится?

- Потрясающе! - искренне восхитился Свиньин.

- Это, когда мы Казань брали, я у татар подсмотрел, - начал Иван Михайлович, - а они в свою очередь..

- А зачем это? - перебил его практичный Свиньин.

- Как зачем? - Иван Михайлович вскочил с места. - Пойдем, пойдем, - одной рукой он схватил листы бересты со стола, а другой потащил друга к выходу из хором.

Они спустились вниз во двор. Там стояли два столба, между ними была натянута веревка, на которой висели такие же листы бересты с картинками. Бутурлин подошел к веревке и прицепил к ней те картинки, что принес собой.

- Вот я и думал, что ты стирку затеял, - протянул Богдан Иванович, - Сослепу то не разглядел.

- Да не, - отмахнулся Иван Михайлович - Ты смотри, что я еще у них подсмотрел... Малашка, давай, запускай! - крикнул он.

Дворовая девка начала крутить колесо и картинки начали двигаться, создавая иллюзию того, что нарисованные на них герои ожили.

- Вот те раз! - перекрестился Свиньин. - Да что же это за бесовское наваждение?

- Это не наваждение, - ответил довольный Иван Михайлович, - это на татарском называется - аниме.