Альтернативная история Смутного времени. Третья книга цикла "Бастард". Скидка 35%.

Бастард. Книга первая. Смута. Шопперт Андрей Готлибович, Алексеев Александр

https://author.today/work/421448

Бастард. Книга вторая. Морок.

https://author.today/work/434619

Бастард. Книга третья. Потоп.

https://author.today/work/451420

Отрывок из третьей книги.

Место действия: Москва.

Время действия: апрель 1614 года.

Виктор Первый, российский царь, попаданец.

Наконец-то. Неделю назад я стал более-менее уверенно ходить. Полноценная речь вернулась чуть раньше. За три месяца вынужденного отпуска в стране много чего произошло. Моя порфирородная супруга Дося "спустила собак" на Боярскую Думу и церковников, что были замешаны в покушении на нас. Тех, кто принимал участие лично, вешали на дыбу и били кнутом до тех пор пока те не начинали "говорить". Были мужчины, которые выдерживали пытки и не признавались, но таких было немного. Женщины же выкладывали всё на блюдечке после первых же ударов батогами или недолгого погружения на канате в чан с нагревающейся на огне водой. Говорят, визжали, как только пятками касались почти кипятка. Ни одна не продержалась... Всё выложили про мужей, как на духу.

Эх, Кира, Кира...

Царица, впитав в себя всю жестокость природных Рюриковичей, между тем, лишь подписывала указы Боярской Думы о пытках. Дося переложила с себя ответственность на Думу, что стала почти совершенно ручной после очередной чистки. То есть это бояре посылали на дыбу семьи своих бывших коллег, а царица лишь уточняла своим пером - "без смертоубийства". Имущество и крепостные ссыльных отходили государству. Это и меры по наведению порядка значительно увеличили сбор податей в казну. Число наших дворцовых крепостных за год удвоилось. Тут многое сказалось: жёсткий контроль выполнения указов, новый подход к родовспоможению, поголовные прививки против оспы(сотни российских лекарей и десятки заграничных врачей каждый год получали за это казённые деньги), карантин больных во время эпидемий и уничтожение заражённых вещей и одежды, введение для царских крестьян правил домашней гигиены( раздельное проживание людей и домашнего скота, мытьё рук перед едой), указ о строительстве новых домов(запрет на печи по-чёрному), запрет на тяжёлые работы для больных, запрет на работу беременных женщин перед родами, запрет на хозяйственные работы приводящие к массовому переохлаждению(дождь, снег) или переутомлению(надрыву). Кроме запретов вводилось обязательство перевести всех царских крестьян на четырёхполье(предписание в брошюре) с бесплатной разовой выдачей семян картофеля. Так же царские крестьяне по указу получали "в аренду на разведение" лошадей, коров, овец, кур с обязательством сдавать властям небольшое количество мяса, масла, шерсти, яиц, картофеля. За это отвечал сельский староста или царский приказчик. Причём отвечал рублём, а то и "поездкой" в Сибирь. Всё это вкупе делало жизнь царских крестьян лучше и дольше. В деревнях с помощью квалифицированных лекарей и повитух стало больше удачных рождений и меньше смертей.

Уездные переписи хоть и выявили разные уклонения от налогов, но в целом увеличили поступления в казну от ранее неучтённых, но используемых земель. Внутренняя и внешняя торговля за последние пять лет показали взрывной рост. Даже в захолустных деревнях у крестьян появились деньги. Ограничение внутренних таможен, строительство дорог, развитие речных путей - всё это способствовало десятикратному росту торговых налогов. Там, где раньше за сезон по рекам проходила сотня торговых судов, ныне проходила тысяча.

Количество государственных и частных мануфактур за пять лет тоже увеличилось примерно в десять раз(начальные показатели были очень низкими). Раньше были десятки шахт, рудников, мануфактур с водяными колёсами(кузницы, лесопилки, мельницы и т.д.), а теперь их стало - сотни с тысячами наёмных рабочих. Ведущие специалисты, правда, были в основном заграничные. Но, и своих уже хватало. Ремесленные школы и реальные училища уже выпустили первых учеников.

Мои ближники Евдоким и Голова, пользуясь случаем, открыли несколько мануфактур, взяв у меня деньги в долг. Стекло, кирпич, керосиновые лампы, бумага, лекарства, медицинские инструменты, печать учебников - всё это могло за год принести огромную прибыль.

Генерала Молотова разжаловали в капитаны после поражения под Оршей. Я тогда болел и решение принимала царица. За то, что он геройски задержал неприятеля - Георгиевский крест(уже второй у него), а за то, что не выполнил приказ главнокомандующего - был наказан разжалованием. Правда, Дося капитана Молотова тут же назначила командовать одной из гвардейских рот по охране Кремля. А когда я оклемался, то снова отправил его в Себеж к Даше. Дал ему приказ сформировать из новобранцев новую Пятую бригаду. Восстановленный генерал, на крыльях службы и любви, улетел из Москвы, как вольный сокол... А я с моим полу расколотым черепом, чувствую, что я не смогу теперь ни на лошадке, ни на кораблике...

Заходит супруга Дося и мой старший сын Александр, что начал ходить в царскую гимназию. Спрашиваю у школяра:

- Как дела в гимназии? Не обижают?

Пятилетний сын удивлённо смотрит на меня:

- Батюшка, я же царский сын, кто меня обидит?

Вспоминаю, малолетнего царевича Ивана, которого восставшие бояре при поддержке моей жёнушки повесили, как татя, а его матушку венчанную царицу Варвару(Марину Мнишек) убили прямо в её спальне.

Моя супруга поняла, о чём я подумал, и поспешила перевести разговор в другое русло:

- На обед приглашён французский посол Оливье-Жуй дэ Глотай.

Увидев, как я улыбнулся, она продолжает в том же духе:

- Я выписала из Бранденбурга к нам доктора Ганса Трахенбюргера...

- Кого "трахен"? Бюргера? Садомит какой-то... - грожу супруге указательным пальцем.

Тут мой сынок интересуется:

- А кто такой садомит?

Моя венценосная супруга, пропустила вопрос сына мимо ушей и взмахнула рукой, чтобы дать мне леща, но вовремя остановилась, вспомнив про мою травму.

- Дося, - сказал я, обнимая мою дражайшую, - Бить своего царя при ребёнке и слугах - это же не наш метод... Вот ночью...

- А что? Ночью драться можно? - снова интересуется любопытный Александр.

Мы фыркаем от смеха и Дося, сквозь слёзы, лепечет:

- В спальне драться нельзя. Можно только бороться под одеялом.

Тут уже и слуги складываются пополам, перестав соблюдать приличия.