Один из любимых рассказов. "Неотправленное письмо"

Тебе, никогда не знавшему меня»,- выводила я на чистом листе бумаги, точно копируя известную строчку из «Письма незнакомки» Стефана Цвейга. Так я хочу начать свое письмо. Не знаю, может изменю попозже такое начало, если успею… Сейчас же хочу рассказать о моей любви к тебе, любви длиною в пять лет.

"Неотправленное письмо"...  С этим рассказом я впервые пришла на АТ. Нет, были и другие, но этот особенно дорог. С ним я участвовала в конкурсе "Рыцари в белых доспехах" и завоевала зрительские симпатии. А ещё его озвучила Катюша Сычёва, и это был мой первый озвученный рассказ. 

https://author.today/work/371993 

Несколько отрывков из рассказа. 

"Первый год я была счастлива тем, что почти месяц общалась с тобой. Хотя это счастье было с привкусом страха: у мамы начался перитонит, состояние было тяжелое, мы с бабушкой по очереди дежурили возле нее. Именно тогда я забросила учебу, хотя имела все шансы получить золотую медаль и поступить в мединститут. Но что значат наши мечты перед угрозой потерять самого близкого и родного человека? Мы с бабушкой крепко ввязались в борьбу за маму, не позволяя ни единой секунды смертоносным силам забрать ее. Хватит с нас тех потерь, что беспощадным смерчем пронеслись над нашей семьей. В тесном союзе с врачами мы вытащили маму, и она постепенно стала восстанавливаться. Ты каждый день заходил в палату, справлялся о ее состоянии, консультировал и поддерживал нас. Шутя, называл меня коллегой, не подозревая, какую бурю эмоций вызывали во мне твои слова.

Маму выписали, мы попрощались, и необходимость в нашем общении отпала. Но твое «коллега» так прочно поселилось в моем воображении, что решение поступать в медицинский теперь было решительным и бесповоротным.

Следующих четыре года были посвящены упорной учебе в медицинском колледже. В институт, к сожалению, я не попала, не хватило каких-то два балла для обучения на бюджетной основе. Платно учиться я не хотела, хотя бабушка с мамой настаивали, убеждая меня (да и себя тоже), что «потянут» мое обучение. Но они так привыкли всю жизнь «тянуться», создавая для меня условия «чтоб как у всех», что я просто не имела больше права на это «как у всех».

Училась я легко, с удовольствием. Мое прилежание приносило явные «плоды просвещения»: повышенная стипендия, уважение однокурсников, признание преподавателей. Все это доставляло огромную радость маме и бабушке.

Когда нас распределяли на преддипломную практику, меня, как лучшую студентку, направили в твою больницу. Ты сам выбирал себе практикантов. Прошло всего лишь четыре года, я мало изменилась, но ты не узнал меня… Скользнув невидящим взглядом по нашим сосредоточенным лицам, ты, равнодушно ткнув пальцем: «вы, вы и вы», выбрал Мишу Матвеева, Соню Лантрат и меня. От осознания того, что месяц буду рядом с тобой, я чуть не упала в обморок. Господи, как же я тебя любила! Но уже не той давней детской любовью, а осознанной, почти страстной, безмолвной, и от этого еще более мучительной. Теперь я увидела твою работу изнутри: ты был превосходным хирургом, строгим заведующим отделением и любимцем женской части вверенной тебе хирургии. Твое нескромное обаяние чувствовала даже вечно ворчащая как на пациентов, так и на врачей Ангелина Павловна. Она, старейший сотрудник больницы, уж точно разбиралась во всех хитросплетениях профессиональной и личной жизни врачей и медсестер. Подводя итог обстоятельному и толковому инструктажу, Ангелина Павловна, без перехода, глядя на меня и Соню, добавила: «Девки, с главврачом не заигрывать! Он у нас еще тот ходок, но холостяк закоренелый».

*    *      *

Закончилась наша практика. Мы достойно ее прошли, и как признание нашего неокрепшего профессионализма, Ангелина Павловна смачно всех расцеловала и сказала, что дождется нас в этой больнице и в дальнейшем будет учить уму-разуму. Как же без нее. Оптимистична она, однако…

Видимо, каждодневные переживания не укрылись от моих полуграций, потому что и бабушка, и мама допытывались, что произошло, что я «какая-то не такая» вернулась с практики. В отсутствие мамы бабушка даже начала: «Девочка моя… В твоей жизни будут толпы, желающих тебя ужалить. Так вот, эти люди ненавидят все, что их превосходит…» Я не дала ей закончить, понимая, что этот монолог найдет мою болевую точку и тогда я не выдержу. А в нашей семье я олицетворяла силу и волю. Бабушке достались мудрость и понимание, маме- доброта и смирение.

  *    *    *

Послесловие

Ангелина Павловна уверенными, привычными движениями нервно рисовала мокрой тряпкой причудливые узоры вокруг опустевшей кровати. Швабра в её руках всегда выполняла особый ритуал возле вакантных мест: пол здесь вымывался тщательнее, усерднее, мебель протиралась с каким-то остервенением, желанием стереть невидимую боль, залечить все царапины, надписи, трещины, накопленные годами. Выдвинув один из ящиков больничной тумбочки, она увидела письмо. ,,Тебе, никогда не знавшему меня",- прочитала она на конверте..."

"Неотправленное письмо"

https://author.today/work/156811