Неравный бой вместо поста о проде

Обычно когда я выкладываю новую главу, то делаю пост самопиара. 

Однако в данном случае я и без того слишком уж надолго отложил участие во флэшмобе BangBang "Неравный бой" (https://author.today/post/713591) - ибо знал, что у меня скоро ожидается отлично подходящая под него сцена. 

К объявлению итогов я не успел, но отрывок все-таки выкладываю. 

И вот, тщательно выбрав подходящее место, Аосянь прилаживала табличку, когда откуда-то сверху послышался знакомый голос:

— Болао Цао и Болао Гао приветствуют Бога Войны.

Не веря своим ушам, Фея-Бабочка подняла голову, чтобы увидеть двух серых птиц, паривших над ней. Близнецы Болао, духи сорокопутов, были её ровесниками и давними знакомыми. С Гао она когда-то дружила, а с Цао — соперничала; но сейчас она была рада видеть их обоих.

— Цао? Гао? — воскликнула Аосянь, — Спускайтесь в сад, я сейчас закончу и присоединюсь к вам.

Даже нетерпение встречи со старыми друзьями не могло заставить её бросить работу незаконченной или доделать её спустя рукава.

— Давай, я помогу, — предложил Гао.

Не дожидаясь ответа, он приземлился на ограду и принял человеческий облик. Точнее, почти человеческий: как это было свойственно многим из крылатых, он предпочитал сохранять крылья за спиной. Так же поступала и сама Аосянь в то время, когда потеря духовных сил не вынуждала её экономить каждую капельку драгоценной ци.

Впрочем, и без того небожитель был слишком красив, чтобы слиться с толпой смертных. Да и сияющая серебряная кираса привлекла бы немало внимания любого позднего прохожего.

Отчасти поэтому Бог Войны вздохнула с облегчением, когда закончив прилаживать табличку, они с близнецами переместились в сад.

— Присаживайтесь сюда, — с видом заботливой хозяйки указала она на скамьи, — Я сейчас подойду. Вы, надеюсь, не слишком спешите и можете остаться хотя бы на чашку чая?..

Не встретив возражений, Бог Войны торопливо прошла в пристройку, чтобы разжечь огонь и поставить чайник. Неуместная мысль о том, что на случай прихода гостей нужно всегда иметь в доме что-то из закусок, осталась практически незамеченной на фоне волнения от того, что ей все-таки представился шанс встретиться с кем-то из своих!

Из Небесного Царства.

Поэтому, пока вода для чая закипала, Инь Аосянь направилась в дом. В созданном ею уголке порядка взяла она два письма, которые написала для небожителей.

Письмо, содержавшее её чувства, и письмо, содержавшее сведения о Короле Демонов.

Взяла она эти письма, — и вдруг заколебалась. Самая не зная почему, она медлила. Она хотела отдать их сразу же; чтобы даже если братьям Болао придется срочно улетать, они могли захватить её письма с собой. Чтобы даже если завтра Король Демонов утратит терпение и лишит избавиться от непокорной игрушки, знания о нем и память о ней остались в Небесном Царстве.

Но почему-то она медлила. Неясное предчувствие терзало её, — предчувствие, каким за пятьсот лет войны привыкла она доверять.

— Аосянь, — услышала она оклик за спиной.

— Гао? — обернулась она к сорокопуту, — Я бы скоро вышла. Просто…

Аосянь посмотрела на письма в своих руках, не зная, как сказать ему о причинах своей задержки. Она сама не могла объяснить, почему до сих пор не передала их.

Впрочем, Гао и не спрашивал об этом.

— Аосянь, — повторил он, — Я просто хотел кое-что сказать тебе…

Он промедлил несколько секунд. А затем вымолвил:

— Прости.

Скорее инстинктивно, чем осознанно, Бог Войны вскинула руку, — и шип, нацеленный ей в горло, рассек надвое её письма. Слегка отклонившись от начального курса, оставил он легкую царапину на её щеке.

Несравнимую с раной на её сердце.

— Почему? — вся окаменев от осознания происходящего, спросила Аосянь.

Гао отвел глаза.

— Это приказ императорского советника. Это необходимо для блага Небесного Царства. Прости меня, Аосянь. Я не хотел этого.

В его руке материализовался изогнутый клинок, — но Бог Войны не стала дожидаться смерти. Сорвавшись с места, она ударила на опережение.

Удар раскрытой ладонью в грудь был бы смертелен для человека, — и никакие доспехи не защитили бы его. Будь Аосянь в своей полной силе, могла бы она поразить этой атакой даже демона.

Но сейчас небожитель лишь слегка покачнулся и сделал шаг назад.

— Ты утратила свои духовные силы, — констатировал он, — Ты не можешь победить. Пожалуйста, сдавайся и умри без лишней боли.

Аосянь не ответила. Оглянувшись в сторону, она бросилась к стене, где хозяин дома оставил свой меч, — но сверкающий серебристый барьер преградил ей дорогу. Мгновение на предсказание следующего хода. Еще одно — на то, чтобы припасть к полу.

И лезвие меча проходит прямо над её головой.

Всем своим весом Аосянь бросилась на бывшего друга, выталкивая его за порог. Удар ногой в коленную чашечку. Кулаком в висок. Смертного оба удара оставили бы калекой, — но небожитель, казалось, едва обращал на них внимание.

В узком дверном проеме массивные оперенные крылья делали Гао слишком неуклюжим, — и это давало Аосянь хоть какое-то преимущество. Поднырнув под его руку, Бог Войны выскользнула за дверь, — лишь чтобы тут же взмыться в воздух, уходя от шипов, запущенных Цао.

Теперь братья-сорокопуты окружили её с двух сторон.

— Когда-то ты превзошла меня на пути Бога Войны, — отметил Цао, — Но сейчас наши силы несравнимы.

Братья-сорокопуты атаковали её одновременно. Уклонившись от одного клинка, Аосянь приняла другой на лезвие кинжала, — и в следующий момент волна божественной ци смяла её, как щепку.

Все, на что хватило ей собственных сил, это не дать себе погибнуть на месте.

Аосянь попыталась вскочить, но новая волна энергии сбила её с ног, отшвырнув к ограде. Заросли сорняков слегка смягчили её падение, но колючие кусты болезненно оцарапали кожу.

Серебристые путы небесной энергии туго обхватили её руки и ноги. Аосянь почувствовала, как заклинание братьев-сорокопутов вытаскивает её из кустов и насильно ставит на колени. Мир перед глазами расплывался после удара божественной ци, но каким-то шестым чувством она ощутила, как Цао обходит её со спины. Небожитель провел по ладони лезвием меча, наполняя его своей кровью и укрепляя колдовской силой.

Придавая ему мощь достаточную, чтобы одним ударом покончить с Богом Войны.

— Будет последнее слово?

Аосянь перевела дух, понимая, что её судьба в любом случае предрешена. И все, что она может сделать, это позаботиться о будущем Небесного Царства.

— Король Демонов, — ответила она.

Клинок, уже занесенный для удара, дрогнул.

— Что?..

— Король Демонов. Он жив. Это его дом.

— Мой дом, — подтвердил насмешливый голос откуда-то сверху, — И моя женщина, если на то пошло.

Одним ловким прыжком Мао Ичэнь спрыгнул с крыши. Он улыбался, — даже не так, ухмылялся.

Но почему-то эта ухмылка внушала больше ужаса, чем любой свирепый оскал.

— И ваше поведение, господа, я нахожу крайне неразумным, — попенял Король Демонов братьям-сорокопутам, — Поставить на колени Бога Войны — моя исключительная прерогатива. И не каким-то воробьям претендовать на неё.

Они не отреагировали даже на «воробьев».

— Это… это не можешь быть ты, — уличил его Гао, — Ты мертв! Она убила тебя!

Ичэнь улыбнулся — и молча поднес к губам флейту.

И в то же мгновение девять белоснежных лисьих хвостов широким веером распушились за его спиной. Багряные огни загорелись в демонских глазах. Первые ноты колдовской мелодии прозвучали над диким садом, и казалось, что вечерние тени пляшут под эту музыку.

Несметные полчища замученных душ кошмарным воинством откликнулись на призыв Короля Демонов. Окружили они двух небожителей, безмолвно ожидая сигнала напасть на них, наброситься, разорвать. Аосянь увидела багряную цепь, что охватывала её горло подобно поводку, — но не почувствовала её прикосновения.

Да и путы, что создали братья-сорокопуты, растаяли, когда небожители бросили все силы на собственную защиту.

— Нужно уходить отсюда! — потребовал Цао, — Немедленно!

Гао, сраженный увиденным, переводил взгляд с Аосянь на Ичэня и обратно.

— Как такое возможно?.. — бормотал он, — Как…

Ичэнь не отвечал ему: он продолжал играть на флейте, и казалось, что девять хвостов танцевали под его музыку. Все больше клубились зловещие тени. Все больше становилось багряных отсветов демонической ци. Все четче ощущалось от армии призраков предвкушение пиршества.

И вот, наконец, братья не выдержали. В мгновение ока приняв птичье обличье, устремились они к небесам.

Провожаемые насмешливым хохотом демона.

Боясь пошевелиться, Аосянь во все глаза смотрела на давнего врага. И именно потому не пропустила момент, когда сперва исчезли, развеявшись, как наведенная иллюзия, семь хвостом, — и лишь затем пропали оставшиеся два.

А затем Король Демонов согнулся пополам, зайдясь в приступе тяжелого, болезненного кашля. И как ни пытался он скрыть это, успела заметить Фея-Бабочка кровь на его губах.

Понял и он, что она заметила.

— Самое время… — прохрипел Ичэнь, — Вернуть мне… шутку про посвящение… в герои…

Не без труда вспомнила Бог Войны, о чем он.

— Кашлять кровью — еще не значит быть героем, — фыркнула она.

Все жуткие образы, которыми он запугивал братьев Болао, развеялись дымом, и теперь Аосянь поняла, что это была лишь масштабная иллюзия.

Иллюзия, на которую он потратил много духовных сил и теперь расплачивался.

— Хорошо… что ты это понимаешь, — прохрипел Ичэнь, — Мне бы не хотелось… чтобы ты ждала от меня… чего-то такого.

Аосянь мотнула головой.

— Проходи в дом. Чай уже должен был закипеть. В твоем состоянии будет полезно.

Король Демонов криво улыбнулся:

— Похоже, ты все-таки обо мне заботишься.

— Я готовила его для них. Но так и быть, принесу и тебе. В благодарность, что спас мне жизнь.

(с) "Остывший пепел прорастает цветами вишни" https://author.today/work/484968