Ты только мой. Истинная любовь или рабство, вот в чём вопрос
Автор: Анастасия РазумовскаяЯ люблю истории про истинных потому что в классическом понимании истинности мужики не могут изменять)) У них фиксация на одной конкретной даме))
Прочитала этот запрос в одной группе и задумалась.
Для тех, кто не в теме: в ФЛР (романтическое фентези) есть такой термин "истинная пара". То есть, грубо говоря, есть Аня и Ваня. Аня — ведьма-попаданка-ктотоеще, но как правило это всё же женщина, и Ваня — дракон, инквизитор, оборотень и кто угодно. И вдруг — бац — при встрече (соприкосновении) у обоих несчастных появляется "метка истинности". Иногда это может быть вот так:
Когда перед моими глазами возникла разноцветная коробка с конфетами, я уже достаточно разозлилась.
– Жри это сам, – фыркнула дерзко и громко. – А я хочу суши, а не эти ваши липкости!
Гарр удивился, поморщился. Оглянулся на родительницу, но та разговаривала с директрисой. Тогда юный дракон не нашёл ничего лучшего, чем пихнуть подарком в меня. Я молча ударила парня по руке, и тело будто дёрнуло током. Мир полыхнул, взорвавшись болью, я отпрянула и упала на пятую точку.
Как ни удивительно, Гарр тоже упал.
К нему тотчас подбежали охранники, меня моментально скрутили, и тут:
– Посмотрите! – завизжал кто-то рядом, кажется, преподавательница этикета, тыча рукой в мою руку.
Я невольно скосила глаза и обнаружила повыше левого запястья пылающую татуировку: зелёный дракон, кусающий розу.
Перевела взгляд на охреневшего Гарра.
– Нет! – выдохнули мы единодушно.
И нас, конечно, поженили.
Иногда более романтично.
Или, например, это может быть запах. Т.е. мужик вдохнул её запах и понял: это его истинная. Но всегда это — безусловное притяжение. И, как написал выше автор цитаты "фиксация на одной конкретной даме". Как бы откровение свыше: вот это — твой человек, бери и не выёживайся. Иногда мужик выёживается до последнего (но стоит сердце стучит-то лишь вот на эту женщину, а на других — ни-ни. И в итоге он, конечно, смиряется с неизбежным и принимается любить ту, которая свыше ему дана.
Зачастую изначально оба враги, ненавидят друг друга, или женщина из презираемого сословия, или что-то ещё такое, но... помним пункт выше? Сердце-то не стучит на других.
Иногда мужик и не против, и м.б. даже рад, что обрёл истинную (в некоторых случаях он получает от неё различные плюшки, например, усиливается магия). А вот сама тётенька не рада, сбегает, скрывается, брыкается, что, естественно, усиливает интерес этого счастливчика и он бегает за данной ему свыше всю книгу, а под конец они воссоединяются в счастливом соитии.
Мне кажется, я даже понимаю откуда ноги растут. Мне кажется, это сублимация переживаний тех, кому изменили.
Измена это всегда боль, понятное дело. В смысле боль, конечно, того, кому изменили. Разрушение уверенности в себе. доверия к противоположному полу и вот это всё. И, безусловно, если ты знаешь, что вот этот конкретный козёл от тебя никуда не денется, изменить не сможет (мы помни про сердце?), то жить как-то легче...
Вот только, как мне кажется, это называется рабством.
Нет?
Смотрите, ключевое: герой не делает выбор, за него всё предрешено. Герой изменить это не может, только принять, смириться с судьбой и бороться за цель, которую сам он не выбирал.
И вот это мне активно не нравится.
Я люблю ФЛР, я пишу ФЛР (хотя оно несколько странное), и мужчины-герои в нём влюбляются порой вот прям ух как. Один вот 800 лет гоняется за ней и всячески пытается добиться её любви (хехе), другой весь мир ставит на кон, третий всё громит, крушит и разносит на клочки, всё, что мешает ему ей обладать... Ну, да. Любовь. Но...
Эти люди свободны. Хотя бы до момента, как влюбились.
Может ли быть любовь насильной? Когда боги, судьба, высший разум и т.п., но не ты, не ты, определил, что вот этот человек — твоя мания фикс? Когда тебе неважно: какой этот человек. Красивый, уродливый, умный, дурак, харизматичный, серая мышка, это всё неважно вовсе, сама личность женщины теряет смысл, становится ненужной. Потому что: метка истинности же. Ты будешь любить любую потому что...
Вы можете мне возразить, что ведь и в жизни так порой случается: тебя тянет к человеку, и не ты это выбирал. Вот просто накрыло и всё.
Да. Так бывает. Но такой морок может рассеяться. Он вообще неизбежно рассеется, если, конечно, все останутся живы. А ему на смену или придёт удивлённое и радостное осознание, видение человека ("а ты, оказывается, квантовую физику любишь!") или разочарование в нём, если человек оказался тебе чужим. В случае же метки истинности у мужчины и женщины нет шансов на разочарование.
Есть ли любовь без свободы? И почему нужна какая-то там метка зачарованная, зачем?
Имхо: если человек любит другого человека, то у него (и у мужчины, и у женщины) сердце будет стучать только на того, кого он любит. Все измены это лишь свидетельство того, что любви не было. Нет. А нужен ли самой женщине мужчина без любви, просто прикованный к ней страстью и вот этим всем? Прикованный недобровольно, как приворожённый? Не выбравший её из тысячи тысяч, а обречённый её любить? По сути, раб любви?
Я сейчас пишу третью книгу цикла про одержимость любовь https://author.today/work/499729 Я люблю погрузиться в какое-то исследование, когда пишу. Возможно, это не даёт мне попасть в ЦА романтического фентези, не знаю. Но иначе писать я не умею. И вот как раз герцог Ширан, пожалуй, ближе всего к теме "метка истинности". Самой метки нет, а вот одержимость — есть. Но то, что я вижу, ужасно.
– Что ты знаешь о демонах? – уточнил Ширан, грея бокал в ладони.
Елисель закатила глаза:
– Что были такие твари, которые когда-то очень давно правили людьми. Плохо правили, раз в итоге люди выгнали их за Ядовитое море. Что конкретно вас интересует?
Ширан тяжело посмотрел на неё. Глотнул вино.
– Я её ненавижу, – признался спокойно.
– Кого?
Он не ответил. А когда заговорил голос его звучал ровно, как у профессора на кафедре.
– Любовь демона разрушительна. Она сродни голоду. Вечному голоду, не утоляемому ничем.
Потому что фиксация, идея фикс, одержимость любовью это, как мне думается, именно оно. Человек создан быть свободным, и любое рабство противоестественно нам. Мы будем стремиться к свободе и будем ненавидеть того, у кого мы оказались в рабах.