Один ожог — и ты уже по ту сторону

Дом поймал мои шаги. Тишина приросла к стенам; я — уже не Анна, а Айше, чужое имя на коже. Я мечтала о Стамбуле, но чай привёл меня в клетку.

Иногда один ожог — и ты уже по ту сторону.

***

Дождь бил по стеклу, будто хотел прорваться внутрь.

В 10:03 на столе среди вчерашних чашек вспыхнул экран: «Прости, Аня, я не приеду».

Мир треснул — тихо, как лопается фарфор: осколки в ладонях и тёплая пустота.

Два билета на краю стола перестали быть обещанием. Я машинально смахнула с них крошки — просто бумага.

Слёз не было: они закончились раньше — когда мы научились молчать. Осталась тишина — как будто Серёжа ушёл не в 10:03, а задолго до этого. Сообщение лишь поставило точку в давно пустом предложении. Я сидела и не знала, куда деть руки. Пустота была плотнее воздуха.

***

Тот самый день растянулся на трое суток. Я не покидала комнату.

Если бы тогда знала, что дорога за жасминовым чаем — невидимая черта, просидела бы ещё день, ещё неделю, хоть год.

Но ад начинается не с огня, а с лёгкого щелчка — когда привычное вдруг становится хрупким. С запаха чая, в котором неожиданно чувствуешь горечь полыни.

Ноябрь 2008-го завернул Петербург в мокрую вату.

За окном — один и тот же ритм дождя.

Я открыла окно. Во дворе пахло размытым асфальтом, дешёвыми сигаретами и той надеждой, которую тяжело нести, но жалко бросить.

Свинцовый свет пробивался сквозь пыльные корешки книг — как в доме, где жизнь застыла.

На полке — старая открытка: голубой мазок, тень чего-то, чего я ещё не знала.

На экране старенького ноутбука мигал «ICQ offline». Мир за окном тонул в дожде, а здесь всё застряло на одном статусе.

— Опять в своём подвешенном состоянии? — Мира прикусила ноготь, щёлкнула страницей — как будто не обо мне говорила, а о строчке в книге. — Сходи за зелёным — тем, с жасмином. И смени ночнушку: третий день в ней, пахнешь отчаянием.

Мира жила со мной в одной комнате уже второй год. Любила всё упорядочивать — книжные полки, расписание, даже чужие дни. Я училась на последнем курсе журфака и уже несколько дней сторонилась всех: моя статья в университетской газете наделала слишком много шума. Мира отложила книгу. На обложке — «Белые ночи». Иронично. Сейчас единственное белое в этом городе — лица прохожих за окном.

— Зелёный чай, — повторила она.

Я вышла в сырой воздух — мой тихий бунт против пустоты. Этот шаг уже знал дорогу в в клетку.

Хочешь знать, куда он привёл? Первая глава целиком — здесь https://author.today/work/500965/