По мотивам "Узурпатора" Сергея Мельникова

Лицо на обложке притягивает и отталкивает одновременно. Есть в нем что-то неумолимое. И ощущение: хорошего не жди. Обложка удивительно точно отражает содержание. Это не просто постап, это постап-хоррор. Хотя заявлена антиутопия. Но я не уверена, что правильно разбираюсь в жанрах. Для меня это хоррор. 

Я люблю словесное плетение, начало сразу завлекает. Так начинает свои байки хороший рассказчик. А когда дошла до слов «настольная лампа на гибкой ножке», - хмыкнула. Ну Сергей! Там решаются вопросы галактической важности, а он, описывая обстановку, не забыл о такой мелкой, казалось бы на первый взгляд, детали. На самом деле из таких мелочей и складывается тридэшная картинка. И вот уже читатель, впитавший предложенные писателем детали, легко представляет себе обстановку в кабинете полковника Рауда. 

Я вижу того самого, что на обложке. Он смотрит на заключенного Весика, который притулился на кончике стула в ожидании своей участи. Лицо полковника непроницаемо. И непонятно, чего он хочет, чего добивается. 

Почему-то эта сцена сразу вывела мою мысль на встречу Понтия Пилата и Христа. Писатель Весик, правда, будет похлипче Назарянина, но ведь за его спиной и не стоит бог-отец, хотя и сам Спаситель тоже страшился и просил, чтобы миновала его чаша сия. Разговор Полковника и Писателя тоже шел о добре и зле, о правде и лжи, кто ее как понимает. 

Мне показалось, что Полковник хотел донести до Писателя мысль, что нельзя судить, не зная всей картины. Не всегда по фрагменту орнамента можно восстановить рисунок всего ковра. Но люди все равно всегда лезут со своими суждениями, равняясь на Шерлока Холмса, который по волоску мог воссоздать не только картину преступления, но и всю предыдущую жизнь преступника и жертвы. Однако дает ли бОльшая осведомленность узурпаторам право вершить свои дела, не считаясь с чужими жизнями? Или все же слезинка ребенка перевешивает любую выгоду? 

Трудный выбор. Да и как вообще судить кого-то? 

Полковник и свою мать не пожалел, но это не прошло даром: она приходит к нему во снах и молчит. Не простила, понимает узурпатор. Это неспокойная совесть Рауда впускает мать в его сны.  

Полковнику больше повезло, чем Пилату. Прокуратор очень хотел отпустить Иисуса, даже попытался, но не смог и умыл руки. А Полковник смог и отпустил Весика. И тоже умыл руки. Машина, паек, пустой пост – а дальше сам. 

Наверно, в жизни каждого из нас случались события, от которых содрогаешься даже спустя годы. Я видела страшную силу толпы, которая может раздавить любого. Еще помню, как юлила и строила из себя бОльшую дуру, чем я есть, боясь сказать лишнего в беседе с гэбэшником. Видела, как в Ялтинском ботаническом саду мужики отталкивали женщин и детей, чтобы влезть в единственный автобус – из-за сильного шторма отменили катера. Мне рассказывала старушка-соседка, как в годы войны они с мамой везли из магазина на санках мешок муки – в город уже входили немцы, и жители грабили магазины. Так вот, их сосед дядя Коля, их добрый дядя Коля, который не раз держал девочку на руках, отнял у них этот мешок с мукой. Ну и так далее. Уверена, вы тоже можете рассказать много похожего. 

А я сама? Неизвестно, как я себя поведу в форс-мажорных обстоятельствах апокалипсиса. Может, под шумок пристрелю хейтершу, которая повадилась ставить колы и нелепые отзывы под моей книгой.  

Я это к тому, что пока нас никто не трогает, мы все белые и пушистые. Как вода в ручье: она прозрачная и чистая, но стоит взбаламутить, как со дна поднимается всякая муть. Так и мы. Неизвестно, как себя поведем. И честно, узнавать это не хотелось бы.  

И если правда то, что даже от гибели бабочки может измениться будущее, то лучше подумать об этом сейчас. Возможно, если не ответишь сарказмом на чью-то шутку, если кому-то поможешь и так далее, - то не будет в будущем этого жуткого апокалипсиса. Где все могут превратиться в скотов, где никому нельзя будет верить. И смерть покажется более желанной, чем жизнь.  

И опять какой-нибудь рафинированный интеллигент с нерабочими руками и бледным лицом, который боится, но все равно лезет, куда не просят, выйдет в герои. Не надо героев. 

Я признаю за Сергеем Мельниковым безусловное мастерство, которое всегда выводит меня на эмоции. Но мне становится тревожно. Поэтому обычно я выбираю безопасные британские детективы: умный сыщик разгадал козни умного преступника, зло наказано, справедливость восстановлена, можно идти пить чай. А после Сергея чай пить неохота. Охота посчитать свои добрые дела, которые, может быть, перевесят чью-то (и мою в том числе) агрессию. И ладно, фиг с ней, с той хейтершей, пусть живет…  

Сергей, благодарю.  https://author.today/work/487829