Ырка (сибирская готика)

Завершен очередной рассказ для сборника "Первообраз тьмы". 

На этот раз фолкхоррор (или этнохоррор) с участием небезызвестного криптида ырки (так скажем, наш ответ рейку). 

По правде сказать, рассказ этот написан в прямом смысле наобум. Как-то утром я проснулась и обнаружила его первую фразу у себя в голове:

— Есть у нас одна занятная байка, — Матвей Алексеич снимает шубу, под которой оказывается сине-зеленая олимпийка. У него пунцовые щеки и иней в широкой, похожей на нос ледокола, бороде. — Такая старая, что я сам ее еще в детстве слыхал. 

Произошло то, что в творческой среде принято называть "вдохновением". Еще до завтрака было принято решение создать документ и сесть за текст. Я позволила возникшей в сознании сцене ожить, и это было максимально верным решением. Не потому что "Ырка" вышел особенно удачным, а потому что я наконец вернулась к собственноручно изобретенному жанру сибирской готики (не говорю, что таких книг еще не написано — напротив!, но словесное обозначение я вывела для себя около пяти лет назад; использовать разрешается). В нем сочетаются черты, собственно, этнохоррора и классической готической литературы: особняки в глуши, темные загадки, места с мрачным прошлым, присутствие некого изящества и пафоса в повествовании, наличие саспенса, монстры или убийцы (по возможности), ощущение неизвестности, столкновение с неизведанным и отсутствие у героя/героев уверенности в реальности происходящих событий. 

Да-да, о "пять лет назад" было упомянуто не просто так. "Ырка" — пока единственный в сборнике рассказ, в котором я реализовала заметки для романа, набитые еще в болдинскую осень 2020-го года. И если "Синдром Полярной звезды" только обещает когда-нибудь стать романом, то "Ырка" с его идеей охоты за существом, мимикрирующим под людей, должен был быть романом изначально. 

Но, скорее всего, я бы даже не вспомнила о тех заметках, если бы одним октябрьским утром (конкретно 10 октября) не ухватила за хвост внезапно родившуюся сцену для рассказа: большой дом в тайге, добрый бородатый дядюшка в олимпийке, посиделки за домашней едой и криповыми деревенскими байками. 

Удивительно, как много в творчестве держится на случайности. Даже если ты:
1) научился работать по графику и контролировать, сколько килознаков в день выдаешь;
2) научился заранее составлять планы и блок-схемы;
3) набил руку в плетении сетей из заметок в Обсидиане;
4) максимально вырос из веры в волшебные первые слова, которые каким-то чудом без предварительной работы вырастут в шедевр —
ты все равно НИКОГДА не можешь знать наверняка, какая химическая реакция произойдет между старыми наработками и спонтанными идеями, которые ты уже привык терпеливо складывать в папочку и забывать до лучших времен. 

Иногда все же стоит давать волю внезапным порывам. Пусть это и противоречит твоему представлению о себе, как об экспериментаторе, который должен держать все процессы под контролем и двигаться по заранее спланированному маршруту.