Незваный гость...

Серое осеннее небо, подобрав под себя тяжёлые тучи, щедро поливало небесной водой густой хвойный лес. Стройные красавицы-сосны и разлапистые мохнатые ели, вместе с роняющими по осени желтую хвою лиственницами, нежились в теплых каплях грибного дождя, и яркими красками оттеняли уныло-серый, выложенный разновеликими, плоскими и скользкими речными окатышами, широкий княжеский тракт. 

В воздухе стояло, ощутимое своей сыростью, невидимое марево, переходящее в легкую дымку тумана, который уже на тридцати саженях висел плотной белой стеной кипящего молока. Навьюченный нелегкой поклажей гнедой конь-трехлетка, нервно вышагивая за идущим пешком хозяином, звонко цокал ладными подковами о мощеный камень княжеского тракта, и пугался любой густой тени от деревьев, что попадались ему на пути. 

В отличии от своего коня, высокий широкоплечий парень, который вел на поводу не в меру тревожную животину, был совершенно спокоен и предельно собран, облачен в тяжелую, грубо вязанную из конопляного волокна накидку, с широкими рукавами и глубоким капюшоном, которая была так умело выварена мастерами-бронниками в котле с конопляным же маслом, что совсем не пропускала воду, обильно падающую  с неба, то каплями, то ручьями. 

Поверх черной накидки был надет, скорее для защиты, чем для красоты и удобства, широкий, в две ладони, толстый кожаный пояс, усиленный в круг начищенными железными пластинами, который надежно прикрывал печень. На поясе путника, под правой рукой, ждал своего часа длинный охотничий нож в простых деревянных ножнах, а под левой рукой, на мягкой кожаной петле висел небольшой топорик. 

Легким, уверенным шагом меряя мокрый княжеский тракт, путник, о чём-то задумавшись, смотрел только под ноги, и заметил, как густой лес сменился редкой опушкой, лишь только тогда, когда петляющий княжеский тракт уткнулся в битые временем и непогодой, тяжелые ворота рубленой стрельницы. 

По обеим сторонам вросшей в землю, и покрытой многолетним мхом стрельницы, были устроены невысокие, в три-четыре сажени, сторожевые башни, от которых в стороны расходился добротный ростовой частокол из просмоленных, заостренных к верху, неокоренных бревен.

– А ну-ка, путник прохожий, ты куда прёшь… Стой на месте! – За частоколом, у городской стражи, случилась какая-то, не видимая глазу, короткая замятня. Кто-то сквозь зубы тихо выругался, видимо споткнувшись, кто-то по скрипучей лестнице полез на сторожевую башню, а в отдалении, ломким спросонья. испуганным голосом, ратники выкрикивали городского сотника. 

– Да стою я, стою. – Молодой парень откинул капюшон, с наслаждением подставляя свое лицо редким каплям дождя, и широко улыбнулся, ну надо же, какой из-за меня поднялся переполох. Цепкие карие глаза, русые вьющиеся волосы по плечи, резко очерченные скулы, прямой нос с чуткими ноздрями, насмешливо скривившиеся в улыбке тонкие губы, – ну здравствуйте… Здравствуйте!

– Кто таков будешь?! – Не сразу, не вдруг, но все же как-то забравшись на сторожевую башню, громко вопросил сурового вида рыжий отрок, облаченный в явно великоватую для него кольчугу.

– Воимир из Грустины, ворожец. – Вторя неприступному стражу закрытых ворот, промокший путник был тоже весьма краток и немногословен. 

Парень, картинно подняв руки и медленно повернувшись на месте кругом, дал осмотреть себя со всех сторон, стараясь не раздражать и не пугать бдительного дозорного на сторожевой башне, в руках которого подрагивал взведенный тяжёлый самострел.

– И куда же ты следуешь, Воимир из Грустины? – Страж заветных ворот городища был по-прежнему суров и непреклонен.

– Пешим ходом следую пятьдесят восемь верст строго на север, а затем, триста двадцать семь сажен на северо-запад! – Совсем по-строевому вытянулся в струну ворожец Воимир. 

– По выходу на место следования, в ближайшем яблоневом саду собираю ведро настоящих молодильных яблок, кормлю ими своего отдохнувшего коня, и лёгкой рысью, всего за четыре седьмицы, выхожу на границу с Дикой степью, где основываю долговременную порубежную заставу! 

– Че… Чего?! – Рыжий городской стражник чуть не вывалился со своего насеста, и растерянно оглядывался вокруг, посматривая на странного путника с явной опаской. Тяжелый самострел в неумелых руках дрожал, и тощий отрок, как совенок, постоянно крутил головой, в нетерпеливом ожидании старших товарищей.

– Мудрый Сварог мне свидетель, я уже полторы седьмицы бреду по лесному княжескому тракту, от которого изредка лишь малые тропинки к охотничьим, артельным да бортничьим заимкам в стороны отходят, затем упираюсь в городские ворота, которые княжеский тракт наглухо запирают, и меня еще при этом спрашивают, куда же я следую? 

Улыбчивый ворожец окинул взглядом выступающие из клубящегося тумана крыши изб и теремов, и продолжил спокойно вопрошать удивленного стража ворот:

– Если это по-прежнему городище Рудный Каменец, то лесной княжеский тракт здесь и кончается, а дальше идут только горные козьи тропы в Туманных горах, и хвойные леса нехоженые, если моя карта не кривит. Так куда же мне еще следовать, грозный стражник закрытых ворот, если не в натопленную корчму вашего уютного городища?

– Ну, так это… - Рыжий отрок важно поправил на голове сползающий железный шелом, который, как и кольчуга, тоже был ему явно велик. – На водяную мельницу потом пойти можно, вот… И в шахты рудные, тоже еще есть разные дороги… На выпасы мы опять же летом с товарищами ходим, на речку, да поля ржаные вокруг нашего городища распаханы…

– Давай, Третьяк, слезай уже с дозорной башни, дурила ты бестолковая, покуда шею не свернул, или из самострела в ногу себе не выстрелил, а то я потом перед мамкой твоей вовек не оправдаюсь! – Раздался из-за частокола сильный, уверенный голос, привыкший ежедневно отдавать приказы, и тяжелые ворота деревянной рубленной стрельницы, с протяжным скрипом, медленно стали распахиваться...

Ворожец. Оживший бестиарий  https://author.today/work/490454