Капучино vs Кровь. Вопросы к писателям

Сегодня будет злой пост. У меня внезапно возник вопрос, рожденный вчерашним вечером и свежей душевной травмой. Родился он из моего личного читательского опыта, и я очень хочу понять логику. Коллеги, признавайтесь.

Вот я читаю книжку. Довольно простенькую, но очень милую. С героиней, которая мечтает о принце, и сюжетом, который обещает хэппи-энд. Читаю и думаю: «Если бы у меня была дочь-подросток, я бы, кажется, посоветовала ей это произведение. Несложно, неглупо, про добро».

И тут — бац. В 31-й главе нашу милую героиню, с которой я уже успела сродниться, лишают девственности. На грязных простынях, с болью и унижением. Я кривлюсь, но пытаюсь найти оправдание: «Ладно… Окей. Надеюсь, простыни всё-таки были чистыми. И ладно, моей несуществующей дочери-подростку всё равно когда-то предстоит всё это узнать, будем надеяться хотя бы, что не в таких красках». Пытаюсь встроить эту сцену в общую канву. Не получается. Но я читаю дальше.

Опачки! В 40-й главе толпа монстров в подробностях насилует второстепенную героиню. Уже без всяких намёков, не оставляя особого пространства для фантазий про простыни. И тут я закрываю вкладку с книгой с одной-единственной мыслью: «Что пошло не так?»

Мне искренне интересно. Что это:

Попытка «взросления» текста? Чтобы не выглядело как «сказочка для девочек», нужно добавить «жизни» в виде травмы?

Желание шокировать? Расчёт на то, что читатель запомнит именно этот шок, а не сам сюжет?

Неумение создать напряжение иначе? Когда характеров и конфликтов не хватает, а драму нужно как-то вытянуть — и проще всего сделать это через физическое насилие?

Личная травма, которую вы не можете не выплеснуть на страницы? И если да, то понимаете ли вы, что теперь ваша травма станет чужой психической атакой?

Попытка привлечь читателей, которым нравится жесть? Но, будем честными, из 10 книг, где творится дичь, она творится гармонично и к месту хорошо если в одной. 

Мне правда интересна ваша мотивация. Почему, выстраивая вполне живой и интересный милый мир, вы вдруг решаете, что его нужно не усложнить, а разорвать такой сценой? Вы хотите, чтобы читатель испытал именно отвращение и безысходность? Или вам кажется, что это и есть «настоящая литература» — без прикрас?

Поделитесь, если не боитесь. Я слушаю. Как автор — с недоумением. Как читатель — с надеждой, что в следующий раз меня хотя бы предупредят.