"СМС"
Автор: Любовь СемешкоМатери сиротеют.
Дети их покидают.
Ты мой ребенок,
мама,
брошенный мой ребенок. (А. Вознесенский) 
... все понимали, что Михеиха брошенка, не нужная собственной дочери. Одна только Настя Титова тянулась к доброй бабе Вере, частенько к ней заходила, развлекая разговорами о своей непростой школьной жизни.
Вот и сегодня девочка сразу после школы забежала домой, взяла несколько еще горячих пирожков, налила в пол-литровую баночку молока и быстренько побежала к соседке. Она привычно смела веником снег с валенок и без стука открыла поскрипывающую дверь. Вошла в избу. Вместо привычного «Это ты, Настёна? Заходи!« горница встретила ее молчанием. Настя осторожно раздвинула шторки и увидела бабу Веру, лежащую на старой кровати. Та, не открывая глаз, прошептала:
— Настёна?
— Да, баб Вер, я. Вот пирожков горячих принесла, молочка. Угощайся! – совсем по-взрослому приговаривала довольная Настёна, раскладывая на табуретке свое угощение и подвигая его ближе к кровати.
Баба Вера благодарно улыбнулась, но к еде не притронулась.
— Спасибо, Настёнушка. Полежу маленько и скоро встану, – старуха открыла глаза и чуточку повернула голову, чтобы увидеть девочку. – Что-то сердце сегодня прихватило. — Она еще хотела что-то добавить, но видно сил не хватило.
— Ты че, баб Вер? Болеть вздумала? Ты же никогда даже не кашляла!
Для Насти главным показателем отменного здоровья было отсутствие кашля и насморка, которыми она страдала каждую зиму. Старуха слабо улыбнулась и опять закрыла глаза. А Настёна продолжала развлекать Михеиху взрослыми, важными, как она считала, разговорами.
— Зима нынче разгулялась. Март на пороге, а стужа не уходит. Урожайный год будет, папка сказал... А я сегодня «Бородино» на пятерку рассказала! Учительница хвалила, мол, лучше Титовой никто не прочитал,- девочка все говорила, говорила, пока сама не устала от своей трескотни. Увидев, что старуха уснула, тихонько вышла из дома.
Вечером бабу Веру проведала мама Насти Татьяна. Она по-хозяйски протопила в доме, покормила старуху, посидела немного у ее кровати. Настёна слышала, как мамка рассказывала отцу, что плоха соседка, может весну не пережить. Отец посоветовал позвонить Надьке, рассказать о матери. Несколько раз они набирали ее номер, но никто не отвечал.
Каждый день ходила Настя к Михеихе. Девочка видела, как тают силы старухи. Все бледнее становились ее впалые щеки, все сильнее проступали на худеньких руках синие жилочки. Настя уже говорила меньше, чаще молча сидела у кровати, прислушиваясь к неровному дыханию. Однажды баба Вера прошептала: «Наденька, доченька...» И вдруг по ее щеке покатилась слеза, такая маленькая, робкая...Наверное, так плачет одинокая старость: тихо, стыдливо, несмело, боясь хоть кого-то побеспокоить.
Настя не могла больше смотреть на страдания бабы Веры. Беззащитная старость соседской бабушки вызвала в ее душе детское обостренное чувство справедливости. Но что мог сделать десятилетний ребенок? Прибежав домой, она нашла в записной маминой книжке строчку «Надя Веркина» и, прикусывая от усердия язычок, внимательно набрала номер. К ее удивлению, после третьего звонка на другом конце сняли трубку. Сначала Настёна растерялась, а потом, крепко сжав маленькими ручками телефон, боясь, что ее не услышат, прокричала на одном дыхании:
— Тётенька, приезжайте! Ваша мамка болеет! Тётенька, скорее приезжайте...Тётенька, – в молчавшую трубку всхлипывала девочка. Но там, далеко, где была ни для кого недосягаемая тётенька, никто не ответил Насте.
Баба Вера умерла в конце марта. Настёна не звонила тёте Наде, а отправила из папкиного телефона короткое смс «Ваша мамка умерла.»
Продолжение рассказа в сборнике "Последний рейс"