Я и Египет

Египет я полюбил с самого детства, возможно, с первого взгляда. В СССР хорошие книги были редкостью, и они разлетались быстрее, чем горячие пирожки. Но в нашем доме всегда было много красивых дорогих изданий, которые мои родители и бабушка доставали с большим трудом. Среди них особенно нравились мне двухтомник «Мифы народов мира», толстая книга «Искусство» и двухтомник словаря «Африка». В начальной школе читал я с трудом, медленно, и занятие это быстро утомляло меня. А вот картинки я мог смотреть часами.

Я листал эти большие книги и раз за разом просматривал одни и те же фотографии. Больше всего меня привлекали изображения произведений египетского искусства. Яркие, красивые, необычные, с четкими силуэтами, завораживающей композицией, они были прекрасны. В изящных жестах, таинственных символах, повторяющихся позах, образах существ с головами животных было нечто чарующее, магическое. Трудно было отвести глаз от иллюстраций в Книге Мёртвых, росписей гробниц, статуй фараонов и чиновников, торжественных рельефов. И вот я в своих мечтах уносился в долину Нила, спускался в усыпальницы, разворачивал священные свитки, входил в древние святилища. В серой действительности конца 80-х - начала 90-х эти изображения поражали своей нездешностью, дарили мечту о неведомом. Я был маленьким, опыта у меня не было совсем, особенно по части созерцания красоты, а потому эти фотографии производили на меня такое же впечатление, какое они рождали в душах древних крестьян. Да, в тех же книгах были и шедевры барокко, возрождения, академизма. Но воздействие они оказывали совершенно иное. Они были больше похожи на картины реального мира, на повседневность, а потому в моих глазах лишались ореола таинственности. Из подписей к иллюстрациям я мог узнать, где экспонируется тот или иной предмет. Если я видел Музей имени А.С. Пушкина или Эрмитаж, то радовался, так как мог посмотреть на эти чудесные вещи своими глазами, а когда значились музеи Каира, Лондона, Парижа или Милана, то расстраивался, ведь понимал, что никогда не увижу их, ведь заграничные путешествия из СССР были почти невозможны.

Самым таинственным в памятниках Древнего Египта были иероглифы. Серии мелких картинок с птичками, человечками, животными, предметами и странными фигурами порождали острое желание узнать, что же тут написано. Однако в книгах из нашей домашней библиотеки не было никакого ключа к них пониманию. Казалось, что смысл очевиден. Вот Солнце, вот сокол, вот цветок, вот волны, вот лев. Но просто так нельзя было ничего понять. В поисках новых знаний я отправился в детскую библиотеку. Но и там никаких книг по египетскому языку не было. Зато я взял книгу «Страна большого Хапи». Бабушка читала мне её вслух. Там было несколько примеров иероглифов и алфавит Шампольона. Всё это я перерисовал в свою тетрадку. Открытие было воистину чудесным, но к переводу надписей не особо приблизило. Мы с товарищем решили переписываться на алфавите Шампольона. Но понять записки друг друга мы не могли. Интернет был недоступен, и ещё много-много лет иероглифы оставались для меня загадкой.

В той же библиотеке я обнаружил книгу «Три сказки из страны пирамид», где содержалось художественное переложение историй из египетских папирусов, включая Весткар и «Сказку о потерпевшем кораблекрушение». Эти произведения позволили мне получить представление о жизни в Древнем Египте, а не только о его памятниках. Там же имелась и книга с пересказом мифов. Из неё я узнал об Осирисе и Исиде, о кровожадной Сохмет, о змее Апопе и Атуме, создавшему вселенную, конечно же без некоторых пикантных подробностей. 

Четкость линий на рельефах создавали впечатление обманчивой простоты. Дома, лёжа на животе, я рисовал свои картинки с фараонами, воинами, богами и писцами на больших листах бумаги, которые мама приносила с работы, и раскрашивал их цветными карандашами. Однако у меня никогда не получалось нарисовать так же красиво, как у египетских мастеров. Много позже я узнал, что были и памятники с более низким качеством изображения, но в моих детских книжках размещались лишь наиболее выдающиеся произведения.

Однажды на предмете служение музыки под Новый год учительница вместо разбора очередного классического произведения поставила нам пластинку, где рассказывалось об открытии Говарда Картера, о том, как нашли запечатанную гробницу, о блеске золота, который увидели, как только свет впервые за тысячи лет коснулся предметов в усыпальнице, о комнатах, заполненных сокровищами, о саркофагах, вставленных один в другой и о чудесной маске с чертами юного фараона. 

Помню урок рисования. Наша учительница дала задание нарисовать картинку с Древним Египтом. Я изобразил погребальную процессию с плакальщицами, носильщиками подношений инвентаря, саркофагом и жрецами, гробницу, город на дальнем плане. А мои одноклассники нарисовали лишь пирамиду и сфинкс посреди пустыни, все, как под копирку. Я был разочарован. Все эти картинки были мёртвыми. Неужели мои одноклассники не запомнили ничего, кроме пирамиды, сфинкса и песков, неужели ничего не узнали о великой цивилизации, прекрасном искусстве, полководцах, правителях и чиновниках, сельском хозяйстве, судоходстве, сражениях, религии и экспедициях в страну Пунт?

 В 90-е годы открылась возможность путешествовать за границу. Я очень хотел поехать в Египет. Но мне было нельзя. Сезон в Египте приходился на конец весны, осень и зиму, а каникулы у меня были летом, когда в стране пирамид испепеляющий зной. Поэтому, пока я учился в школе и в академии, о Египте оставалось только мечтать. Я бывал в Германии, Испании, Болгарии, Турции, но грезил о долине Нила. А вот родители моего товарища оказались более решительными. наплевав на школьную программу, они уехали в Египет в мае. Я очень завидовал другу и даже немного расстроился. 

В Египет я попал лишь в 2014 г. К тому времени я уже видел коллекции Эрмитажа и Пушкинского музеев, а также умел разбирать некоторые простые надписи. До сих пор Египет остаётся для меня мечтой, и я надеюсь побывать там ещё много раз, он манит меня своей одухотворённостью, утончённой эстетикой, древностью и притягательностью неведомого.