Можно поздравлять меня с возвращением из иного мира

Я дописала черновик романа

4,5 месяца ровно, 20+ а. л., литры пролитых слёз и по временам полная невменяемость. Так это и было.

Word ломался и снова запускался, будто проверял на выдержку. Ноут месяца два требует починки, но я запрещала его трогать, чтобы ни дня пропуска. Говорить со мной можно было не во все дни: после создания некоторых сцен отходняк длился до ночи, и вопрос «что с тобой?» звучал часто. Начиная с середины романа писательское время стабильно заканчивалось закапанным слезами столом. И вообще у меня было ощущение, что в груди огромная рана, прикрытая тонким слоем кожи и одеждой, чтобы посторонним не видно.

Скажите мне после этого, что книги не пишутся кровью. Мой мастер опытным взглядом это сразу распознал: «Видно, что писали вы, что называется, кровью сердца».

С самого начала знала, роман будет сложен технически, но неподъёмной оказалась всё-таки эмоциональная сторона. Чувства героев — мои чувства. И потому что я их переживаю, пока пишу, и потому что они взяты из меня. Ощущение, что моей душе за это время переломали кости и сложили по-новому, чтобы они правильно срослись.

В романе много такого, чего я прежде сознательно избегала, начиная от тем и заканчивая техническими приёмами. А вживлять в себя новое — ещё один вид истязаний.

Перед редактурой иду отдыхать. Скоро принесу ещё один кусочек текста. Чтобы его не пропустить, надо подписаться.