Сдувая пыль со старого блокнота

 Сколько живу – убеждаюсь, что стихи когда-нибудь писал каждый. Для смеха, от юной пылкости натуры, просто так. Даже тот, от кого ну вот вообще никак не ожидаешь, сухарь и ядовитый циник – и он зарифмовал когда-то кровь и морковь.

 Счастлив тот, кто способен написать стихотворение от счастья и радости. Один хороший музыкант и поэт однажды сказал, что песню или стихи о несчастной любви написать легко, а вот веселую песню – замаешься. Я склонна согласиться: и мои стихи, все, за редчайшим исключением, были написаны в крайне болезненный период. За прошедшие десять лет только в феврале 22 года был небольшой стихопатологический эпизод, из чего заключаю, что я редкостный счастливчик.

И вот вспомнилось, что стихи у меня хоть и старые, но не самые плохие, ну и почему бы их не показать. 

~ 2014-2018.

...

Я — волна. И не утонуть тебе.

На руках моих ты — ладья.

И те нити, что жизнь запутала,

Развяжу течением я.

Я — река. И своими водами

Я укрою тебя от всех

Преисподней ли, небосводом ли,

Протеку, не замедлив бег.

Я — туман, и во мне заблудятся

Злые стрелы твоих врагов.

Колдовство их – зола: не сбудется,

Не навеет тяжелых снов.

Я — живая вода. И мёртвая.

И всегда под твоей рукой.

Вот и странно ли, что из омута

Ты всегда выходишь сухой.

...

Все дороги ведут к тебе

Древний мой, вечно юный идол.

Счастье можно найти в борьбе,

И в окне с безмятежным видом.

Все на свете - беда и боль

Нам нужны как точильный камень,

Быть острее себе позволь,

И не бойся, что будешь ранен.

...

Я не боюсь или я боюсь.

Иглы в спине прорастают с болью.

Слышу их скрип, приглушённый хруст,

Я не умею сказать "довольно".

Крылья гниют у меня в спине, 

Кровь, как отрава от их надежды.

Время придёт, они станут вне,

Будто такое бывало прежде.

Я не хочу или я хочу...

Крылья и иглы отбросить вместе,

В зеркале старому палачу

Их подарить и забыть, как песню.

...

Мне четыре дня, как четыре месяца,

По твоей вине и высокой милости.

Наблюдать в себя, как там бесы бесятся,

Делать ставки: сумеют ли душу вытрясти.

Мне четыре слова вовек не вымолвить,

Твоё сердце бьётся во мне, как колокол.

Мне, как фениксу, нужно до праха выгореть,

Затвердеть, насколько твердеет золото.

Мне четыре года клыки отращивать,

Чтоб на пятый выпали за ненужностью. 

Твои вещи с трепетом мне донашивать,

Колдовать без слов, закаляя мужество.

Мне четыре хлеба железных под ноги,

Чтобы честно вынести наказание;

И четыре стёртые с карт дороги,

Чтобы лишь тебя сохранить в сознании.

...

Сердце моё, у тебя внутри бездна,

Полная синих и белых звёзд;

Ну а с меня штукатурка слезла,

И глаза, словно донца вороньих гнёзд.

Солнце моё, ты внутри огромный

Зверь, как созвездие Зверя в небе.

Я за тобой ухожу из дома,

Будто и дома ни разу не было.

Свет путеводный и свет обманный:

Ты ведь умеешь и так, и этак.

Только меня ты хранишь в тумане,

Будто забытый тотемный предок.

...

Мне прикасаться к тебе, как к яду,

Мне говорить с тобой, как с предателем,

Мне тебя видеть – так больно взгляду:

Ты ведь приставлен ко мне карателем.

Мне восхищаться тобой, как зверем,

Слёзы восторга глотая мутные,

Кроме тебя ни в что не верить,

Маскироваться за злыми шутками.

Лечь на бумагу – так ты упрямишься, 

Карандаши мне ломаешь острые...

Я ведь надеялась с этим справиться,

Только не всё так легко под звёздами.

...

За здоровье моих врагов –

За единственного врага –

Я прошу тебя, будь готов

Мне мои обломать рога.

Сделай так, чтобы чёрный яд

Сам в себе забродил и стух,

Сделай, чтобы сто раз подряд

Колдовство прерывал петух.

Встань щитом к моему врагу,

Пусть не знает он злой тоски,

Сядь лавровым венцом ему

Да на шёлковые виски.

Защити моего врага,

Ласков будь к нему, словно мать,

Чтобы ровные берега,

Чтобы негде зубов ломать.

Дай не знать ему мой оскал, 

Чтобы мимо плевок летел,

Чтобы он меня видел, знал,

Чтобы даже слегка жалел.

Подведи меня к краю сил

Светло дружбой с моим врагом.

Чтобы он тебя попросил

За меня. И услышь его.

Сбереги моего врага,

Чтобы в ненависти своей

Я когда-то достигла дна

И до пепла сгорела в ней.

Пожалей моего врага, 

Безусловно, а не как я.

И спили мне мои рога.

И сломай острие копья.